На дело со своим ментом

Мы покинули такси и через минуту вошли в офис Николаева. Здесь нас ждало разочарование: господин Николаев на работу не явился, возможно, будет после обеда. Не оказалось его и дома. Женька поначалу разозлилась, но, кое-что вспомнив, махнула рукой:

— Он мне должен позвонить часов в шесть, авось объявится.

Мы простились до шести часов и разъехались по домам. В гостиной я обнаружила супруга, который спал на полу по причине жары, сунув под голову подушку с дивана. Спал так сладко, что я не решилась его будить, прошла на цыпочках и устроилась в кресле с намерением обдумать сложившуюся ситуацию, я имею в виду ситуацию с Вадимом, но вместо этого задремала: ночь выдалась не из легких, и моим нервам требовалась передышка.

Из состояния сладкой дремы меня вывел телефон. Я кинулась в прихожую, чтобы поскорее снять трубку, пока настойчивые звонки не разбудили Романа Андреевича.

— Слушаю, — сказала я, а женский голос на том конце провода спросил:

— Кто вы? — Вот те раз, интересный вопрос.

— Я? — Ничего более толкового в тот момент я произнести не могла, а женщина опять спросила:

— Почему вас интересует убийство?

— О господи, — пролепетала я. — Вы Инга? Пожалуйста, поговорите со мной. Что с Лелькой, где ребенок?

— С ребенком все в порядке. Я же написала ее матери, чтобы не беспокоилась. Только он ее не получит.

— Кто? Что не получит? — Такая бестолковость на меня в ту минуту напала, что просто беда. Тут я увидела Романа Андреевича, схватив радиотелефон, он торопливо набрал номер и зашипел:

— Костя, звонят в мою квартиру, определи откуда. — Сжал мою руку, шепнув: — Говори с ней, все равно о чем.

— Он не получит ребенка, — сказала женщина и вдруг всхлипнула: — Он убийца, он его убил. Вы же знаете. Он опять выйдет сухим из воды. Валерки нет, а всем наплевать. Он вор и никогда не увидит своего ребенка. Он должен сидеть в тюрьме. Девочка мне все рассказала. Его дочка знает, что он убийца. — Женщина почему-то не называла имени Игоря, обходясь местоимениями. Она заплакала, а я попросила:

— Пожалуйста, не вешайте трубку, поговорите со мной. Вы должны понимать, что ребенок… — Я услышала короткие гудки и в отчаянии повернулась к мужу. Через несколько минут Ромка, выслушав сообщение, сказал:

— Она звонила из автомата на углу Ямской. Машину послали, но вряд ли успеют ее перехватить, там рядом рынок.

Муж оказался прав. Подъехав к телефонной будке, его ребята обнаружили в ней старичка-пенсионера, а никого похожего на Ингу в радиусе пятисот метров не наблюдалось. Я сразу же позвонила Женьке, через полчаса она приехала и принялась кругами носиться по моей гостиной.

— Что будем делать? — не выдержала я.

— А что мы сделаем, если твой Ромка ничего не смог?

— Я не это имею в виду. Расскажем о звонке Вере?

— Не знаю, — подумав, ответила Женька. — Черт-те что происходит. Сначала эта Инга свистнула собственного ребенка, чтобы подзаработать на нем, а теперь обвиняет Игоря в убийстве брата.

— И еще в воровстве, — подсказала я.

— В каком воровстве? — нахмурилась подружка.

— Откуда мне знать? Она назвала его вором и убийцей.

— Может, Инга имела в виду, что он украл у нее ребенка?

— Насколько нам известно, Инга сама отказалась от дочки. И проявляет трогательную заботу о приемной матери. Письмо написала, да и в сегодняшнем разговоре…

— Тогда что он у нее украл? — озадачилась Женька, а Роман Андреевич, до сей поры сурово молчавший, вдруг хмыкнул и заявил:

— Нижний…

— Чего? — не поняли мы.

Он нахмурился, резко поднялся, гаркнул:

— Меня в этом доме кормить будут?! — И пошел на кухню. Я кинулась за ним.

— Ромочка, что ты хотел сказать?

— Я хотел сказать, что сегодня не обедал. Инга в городе, Лелька в безопасности, менты хоть и растяпы, но ее найдут. Так что никуда не лезьте и приготовьте пожрать, в конце концов.

Я хотела достойно ответить, но Женька неожиданно потянула меня за рукав ближе к плите и при этом ласково пропела:

— Да мы сей момент, Ромик. Глазом не успеешь моргнуть, а у нас уже все готово. — И зашипела на ухо: — Чисть картошку, а я салат покромсаю.

Увидев, что мы заняты делом, Роман Андреевич, прихватив газету, отправился на лоджию, а Женька, проводив его взглядом и не снижая темпов работы, тихонько заговорила:

— Ромка твой прав, пожалуй, все упирается в Нижний.

— При чем здесь Нижний? — нахмурилась я.

— Притом. Вспомни, по какой такой нужде Инге пришлось его спешно покинуть? Вспомнила? У крутого дяди свистнули денежки и обвинили в этом Ингу. Вот тебе и вор.

— Игорь-то здесь при чем?

— Ты ж детективы пишешь, напрягись. Я думаю, они на пару денежки свистнули, а делиться он не захотел.

— Чушь какая-то. Как свистнули? Зачем это Игорю? А потом, что ж это выходит: они продолжали поддерживать отношения все эти годы?

— А почему нет? Старая любовь не забывается, у них ребенок… Предположим, Инга, оказавшись в Нижнем Новгороде, дала о себе знать. Встретились, любовь вспыхнула с новой силой… дальше тебе все известно.

— В каком смысле? — нахмурилась я.