На день погребения моего (ЛП)

 Обе девушки испытывали тревогу, когда итальянский дуэт был вынужден проводить время в Брюгге, этой Венеции Нидерландов, просто короткое путешествие вниз по каналу, с Средних веков он славился своими хорошенькими девушками. Рокко и Пино снова и снова клялись, что это не столь важно, как необходимость осуществлять частые полуночные упражнения с Торпедой, чей двигатель внутреннего сгорания был модифицирован персоналом «Ателье де ля Витесс» Рауля, в основном состоящим из Красных механиков Гента. Когда все были удовлетворены эффективностью оружия, Рокко и Пино решили поплавать с ним по этим ночным призрачным путям, незаметно, к побережью и по местам королевских рандеву.

— Они вставили шестицилиндровый от «Даймлера», — объяснил Рокко, — с австрийским карбюратором военного образца, но работает по-прежнему тихо, а еще — модернизированная выхлопная труба, а это значит, что наша скорость выросла до ста лошадиных сил, она просто крейсерская, мальчик мой, guaglion.

—  Почему бы тебе не продать чертежи англичанам? — додумался спросить один из гентских механиков. — Зачем отдавать их какому-то сборищу Анархистов без гражданства?

   Рокко был сбит с толку.

—  Украсть у одного правительства, чтобы продать другому?

   Они с Пино переглянулись.

— Давай его убьем, — весело предложил Пино. — Я убил прошлого, Рокко, теперь твоя очередь.

  — Почему он убегает? — спросил Рокко.

  — Вернись, вернись! — кричал Пино. — Ладно. Они здесь такие глупые.

Персонал отеля, отличавшийся меньшей строгостью щегольства, чем следовало бы в дневное время, поддерживал точный баланс между раздражением и недоумением при виде этих актеров труппы Кватернионистов, уже многие годы живших в уединении после окончания своей великой битвы за существование, но по-прежнему решительных и страдающих бессонницей. Была ли это загробная жизнь, лишь немногие из тех, кто носил ливрею «Гранд Отель де ля Нувель Диг», могли быть отнесены к категории ангелов-хранителей, остальные были ближе к чертенятам хитроумного беспокойства.

— Это холостяцкая вечеринка, или ожидается несколько дам-Кватернионисток? — поинтересовался Кит, можно сказать, с печалью.

— Редкие птицы, — ответил Барри Небьюлай, — хотя, конечно, есть мисс Умеки Цуригане из Императорского университета Японии, бывшая студентка профессора Нотта, когда он там преподавал. Поразительная молодая девушка. Она публикуется столь же много, как все наши единоверцы — доклады, монографии, книги, Кимура, кажется, перевел некоторые из них на английский. А, она как раз здесь, — он кивнул в сторону бара.

 — Вон та?

— Да. Видная, не так ли? Ты с ней должен поладить, она только что из Америки. Пойдем, я тебя представлю.

Черные брюки, сомбреро погонщицы...черные кожаные брюки, если точнее, перчаточная кожа.

  — Ты уверен? Может быть, в другой раз...

  — Слишком поздно. Мисс Цуригане, мистер Траверс из Нью-Хейвена.

На тонкой шее прекрасной азиатки висела фурошики с принтом лесных мотивов сиренево-синего, бежевого и оранжево-красного цветов, завязанная треугольником в форме банданы девушки-ковбоя, вокруг сновали любящие заложить за воротник котельщики и их удивленные помощники. Уже организовался скромный тотализатор: сколько еще она сможет выпить, прежде чем настанет паралич в той или иной форме.

— Кватернионистская Схема, представляющая Ангармонический Пучок, —вспомнил Кит. — Мне попадалось краткое описание в «Комт Рендю».

— А вы не из секты Ангармонического Пучка, — поприветствовала она его так спокойно и светло. — Сейчас это уже превратилось в культ, мне говорили. Можно ожидать каких угодно...странностей!

  — Хм...

  — Симпозиум по Проективной Геометрии — вы будете на нем выступать?

   — Хм...

  — Вы вообще будете выступать? Где-нибудь в ближайшее время?

 — Позвольте вас угостить еще парой стаканов вот этого, — предложил Барри Небьюлай, затем удалившийся, как некий ангел алкоголиков, совершать другие добрые дела.

— Йель — вы там учились? Кимура-сан, теперь преподающий в нашем Военно-морском училище — вы его встречали?

—  Он преподавал немного раньше, до моего поступления, но его вспоминали с большим уважением.

 — Он со своим американским однокурсником, Де Форест-сан, внес наиболее весомый вклад в развитие синтонической беспроводной связи. Система Кимуры-сан — этой ночью она где-то на посту японского флота, на службе против русских. Оба этих джентльмена изучали Векторы у великого сенсея Гиббса. Как возможно такое количество совпадений?

  — А в основе всего — уравнения Максвелла...

—  Именно, — она встала и посмотрела на него, более-менее убийственно, из-под полей этой девичьей ковбойской шляпы. — Веселье там, вы не против меня сопровождать?

  — Конечно, мисс.

Проковыляв два шага в Гранд-Салон, она должна была ускользнуть, или он должен был ускользнуть, и много дней должно было пройти, прежде чем они увидятся вновь. У него было два варианта на выбор: уйти и где-то впасть в хандру, или бродить поблизости и наблюдать, что еще может случиться. Или, фактически, лишь один вариант.