На день погребения моего

  — Всю вашу Экспедицию загипнотизировала скала? Вы хотите, чтобы мы в это поверили?

 Следственная комиссия собралась в верхнем зале Музея музеелогии, посвященном истории институционального коллекционирования, классификации и выставок. Решение раздать запасы виски лишь ускорило падение уровня учтивости, о чем в ближайшие дни написали все газеты независимо от того, были ли они связаны с властями. Из окон башенки можно было увидеть масштабные разрушения, простиравшиеся до горизонта  — обугленные деревья еще тихо дымились, искореженные стальные конструкции упали или опасно покосились, улицы возле мостов или паромных пристаней были запружены запутавшимися каретами, фургонами и трамваями, на которых население сначала пыталось сбежать, потом их бросили, и вот они лежали невостребованные, опрокинутые, поврежденные столкновениями и пожаром, похожие на животных, которые умерли несколько месяцев назад и которых еще не убрали.

До катастрофы украшенные усами лица с выражением оскорбленной добродетели за этим изогнутым столом принадлежали главным образом ставленникам мэра, которые были не большими мошенниками, чем того требовало время  — порождения Таммани-Холла могли в случае необходимости обеспечить голоса в количестве, достаточном для членства в Попечительском совете этого новомодного музея. В отличие от членов попечительских советов более высоких учреждений, здесь ни у кого не было состояния или происхождения  — горожане, если кто-то из них и хватал звезды с неба, это были не падающие звезды.

 Научные светила  — свидетели, которые до наступления Событий могли относиться к этим политиканам немного свысока, теперь не могли выдержать их пристальные, а иногда и инквизиторские, взгляды. Теперь они стали Архангелами муниципального возмездия для человека, в основном потому, что не осталось подходивших на эту роль  — Мэр и большинство членов Городского совета стали одними из первых жертв огнедышащего Существа (в больших банках и торговых домах до сих пор царил полный хаос), поклявшись собраться заново в Нью-Джерси. Единственными сформированными частями, которым хватило смелости бороться с непосредственными последствиями, были Белые Крылья, с достойным подражания бесстрашием продолжавшие невообразимые работы по расчистке со своей обычной жизнерадостностью и дисциплиной. Сегодня фактически единственными движущимися фигурами на этом безлюдном пост-урбанистическом участке, которые можно было увидеть из окна этого зала, была небольшая группа воинов в колониальных шлемах, которые шли за повозкой для сбора мусора и одной из последних выживших лошадей Столицы.

 Иногда эта комиссия по расследованиям проводила ночные заседания, заходя с бокового входа, где слабые и беззащитные приучились ждать столько, сколько должны. Ночью Музей являл собой аллею земных контрфорсов, он был неосвещенный и исполинский, тайные ходы между залами, внутри на уровне улицы несколько миниатюрных пивных садов, открытых допоздна благодаря доброте и мудрости районной полиции — камень за камнем в этой наклонной кладке, цвет желтой сажи в сумерках, размытый, словно фотография в журнале.

 —  Эскимосы верят, что у каждого предмета вокруг них есть свой невидимый правитель, в целом  — недружелюбный, правоприменитель древних законов, которые появились на самом деле еще до появления человека, он следит, чтобы сила, которая была вызвана, не причинила вреда людям, и получает подношения в различной форме.

Упоминание живущей в веках практики заставило членов Комиссии навострить уши и податься вперед.

  — Мы искали и хотели доставить в Музей не столько видимый объект, сколько его невидимый управляющий элемент. С точки зрения эскимосов, кто-то из членов нашей экспедиции нарушил ритуал, выказав глубокое неуважение, из-за чего Сила была вынуждена следовать своей природе, требуя подходящего возмещения.

 —  Подходящего? Учитывая огромные потери имущества, не говоря уж о жизнях невинных жертв...подходящего для чего, сэр?

  — Для городской цивилизации. Поскольку мы забрали существо с его родной территории. Обычные санкции  — плохой лед, метели, враждебные призраки  — теперь были недоступны. Условия воздаяния приняли характер, более подходящий новому окружению  — пожары, повреждения зданий, паника толпы, разрушение инфраструктуры.