На десятой планете

— Приятно ощущать небольшое притяжение Цереры, — сказала она. — Парадоксально, но факт: тяжесть бодрит и заставляет работать наши обленившиеся мускулы.

— Проклятый «бродяга»! Лишил нас танкеток, — проворчал Хачатуров, вспомнив про столкновение корабля с метеоритом. — Пешком много не находишь.

— Прояви изобретательность, Армен. Вчера мы начали ходить трехметровыми шагами, а затем и шестиметровыми. Вернейший способ ускорить передвижение, это — еще удвоить шаги, — посоветовал Медведев. Он был бодр и энергичен, как всегда.

— Попробуем! — Дубравин сделал несколько больших прыжков. — Ну, как? — спросил он у Медведева, закончив эксперимент.

— Преотлично! Правда, забавно смотреть на тебя — толстого, неуклюжего.

— Зато скачет он с легкостью, которой могут позавидовать даже блохи, — вставил не без иронии Хачатуров.

— Два-ноль в твою пользу! — Дубравин сделал перед Хачатуровым легкий поклон. — Шутки — шутками, а пора и в путь. Разрешите, капитан!

Длинными прыжками, точнее, гигантскими шагами, будто они были сказочными скороходами, Дубравин и Хачатуров направились в сторону гор. Вскоре они достигли предгорья. Там им пришлось укоротить свои шаги и внимательно смотреть под ноги. Среди скал, отливавших синевой оплавленных пород, продвигаться было трудно.

Космонавты вскарабкались на одну из высот. Перед ними во всей неприглядности открылась картина беспорядочного нагромождения скал, местами прорезанных зияющими провалами.

— Какой дикий хаос! — сокрушенно произнес Дубравин. — Нечего и думать, чтобы встретить здесь фаэтов.

— Забираться дальше нет смысла. Понимаешь? Лучше спустимся на равнину и пойдем вдоль гор, — словно угадывая намерения друга, предложил Хачатуров.

Но тут произошел случай, который мог бы стоить жизни обоим космонавтам.

Не рассчитав при спуске прыжка, Дубравин оказался на краю обрыва. Он попытался отступить назад, но камни под ним начали осыпаться. Рискуя тоже свалиться в пропасть, Хачатуров бросился к Дубравину и едва успел задержать его падение. Космонавты осторожно отползли назад и благополучно выбрались из обвала.

— Благодарю, Армен. Не подоспей ты вовремя, свернул бы я себе шею. В дальнейшем будем более осторожны. Беспечность никогда к добру не приводит.

— Вспомни, душа моя, что говорят альпинисты. Спускаться всегда труднее, чем подниматься.

Спустившись с гор, космонавты пошли по равнине и к полудню, по местному времени, добрались до огромной впадины.

— Море!!! — воскликнул Хачатуров, обманувшийся видом синей глазури, покрывавшей дно впадины.

— Бывшее море, — разочарованно поправил его Дубравин.

С минуту оба космонавта молча стояли у края впадины и искренне недоумевали. Куда делась вода? Испарилась? Ушла в почву? Не могла же она сгореть. И опять никаких надежд на встречу с живыми существами. Нигде не видно следов, нет ни намека, чтобы кто-нибудь мог обитать здесь, среди бесплодной темно-синей глади.

— Эх, не везет! — вздох огорчения вырвался у Хачатурова. — Куда теперь?..

— Подожди! — Дубравин даже изменился в лице. До его слуха долетело несколько слабых звуков, похожих на комариный писк. Космонавт стоял как вкопанный, но сколько ни напрягался, кроме фона приводной радиостанции корабля, ничего не слышал.

— Ты ничего не слышал по радио? — спросил Дубравин друга.

— Нет.

— Мне послышались странные звуки.

— Это у тебя от возбуждения нервов. Взгляни на индикатор. Он показывает колебания до двадцати рентген-единиц. На дне впадины, очевидно, имеются радиоактивные минералы.

— Это, Армен, надо обязательно учесть.

По дороге к кораблю Дубравин не переставал думать о странных радиозвуках. Были ли они лишь игрой воображения или их вызывали залежи радиоактивных минералов, выходивших на поверхность? А что, если…

Вечером к Медведеву пришел Бобров, чтобы обсудить план дальнейших действий.

— За два дня мы не обнаружили признаков существования фаэтов. Это удручает. Следует активизировать поиски, а для этого нужно срочно отремонтировать танкетку, — басил Бобров, выкладывая капитану свои соображения.

— Пусть Хачатуров поможет Кулько. Вдвоем с работой они справятся быстро. — Медведев раскрыл фотопланшеты Цереры. — Смотри, вся поверхность планеты расчерчена на квадраты. Исключив районы с непроходимыми местами, мы должны обследовать все остальные. Ты со своими займешься разведкой правых квадратов, а мы — вот этой части.

Медведев сидел, облокотись о столик, и вертел карандаш. Неудачи с поисками фаэтов огорчали его не меньше, чем других космонавтов. «Есть же здесь живые существа. Они должны быть! Иначе чем же объяснить всякие сооружения, хотя и разрушенные? Кстати, тоже непонятно, почему они разрушены. Что здесь, наконец, произошло? Где обитатели Цереры? Где?» — Капитан почти вслух произнес это. Он встал и принялся медленно прохаживаться по каюте.

— Ты знаешь, Валерий, — Медведев повернулся к Боброву, — вспомнилось одно стихотворение. Хочешь, прочитаю? Написал его в студенческие годы.

— Ты разве пишешь стихи? — удивился Бобров.