На Диком Западе. Том 1

— Ну, так слушай. Я отправился вместе с Келсом, Пирсом и Смитом. Они двинулись прямо к «Последнему самородку». Перед входом толпился народ. Пирс подошел к одному из мужчин, судя по одежде, игроку, и громко заявил: «Вот этот…» Игрок сильно вздрогнул, побледнел и схватился за свой револьвер. Но Келс опередил его… Он упал замертво прежде, чем успел издать хоть один звук. Сначала окружающие подняли страшный гвалт, затем настала мертвая тишина. Келс продолжал держать в руке свой дымящийся револьвер. Еще никогда не видел я его таким холодным и повелительным. Затем он повернулся к толпе и сказал: «Этот человек оскорбил мою дочь. Мои люди видели это. Меня зовут Блайт. Я явился сюда для того, чтобы скупить некоторые золотоносные участки. И теперь я заявляю вам: в Олдер Крике есть золото, но нет порядка. Необходимо, чтобы выборные как следует взялись за это и впредь всякая девушка могла бы свободно ходить по здешним улицам». Здорово, Джейн, а? На окружающих вся эта сцена произвела колоссальное впечатление. Когда Келс уходил, они громкими криками восхваляли его. Он хотел произвести впечатление энергичного и значительного человека и добился своего. В толпе не было ни одной физиономии, которая не глядела бы на него с явным почтением. Я даже видел, как некоторые из них пинали ногами мертвого игрока!

— Джим! — шепнула девушка. — Неужели он только ради этого и убил человека?

— Только ради этого. Кровожадный дьявол!

— Боже, значит это было хладнокровнейшее убийство!

— Нет, шансы обоих были равны. Келс дал игроку вытащить свой револьвер. В этом отношении я должен защитить Келса.

— Все равно… Я почти забыла, какое он чудовище.

— О, его цели видны как на ладони. Олдер Крик не ввел еще обычаев бессмысленного кровопролития. Весть о такой расправе молниеносно распространится повсюду, и внимание всех обратится на мнимого скупщика участков, Блайта. Его поступок толпа расценила как поступок честного человека, защищавшего честь своей дочери. Он завоевал всеобщее сочувствие. И кроме того, он говорил тоном богатого человека. Очень скоро на него начнут смотреть как на влиятельную величину. А за это время он начнет грабить лагерь, и никому в голову не придет заподозрить его. Его замысел так же коварен, как и он сам.

— Джим, а что если мы раскроем все эти преступления? — задрожав, шепнула Джейн.

— Я уже думал об этом. Но скажи сама, кому мы можем сообщить об этом? Меня сочтут за бандита, ты находишься у Келса. Ах, мне кажется, мы никогда не выберемся отсюда живыми. Эта мысль беспрестанно терзает меня.

— Джим, теперь ты будешь приходить ко мне каждую ночь… не правда ли?

Вместо ответа он начал целовать ее.

— А что ты начнешь теперь делать? — со страхом спросила она.

— Я буду добывать золото. Я говорил об этом с Келсом, и он одобрил мое намерение. Он сообщил мне, что часть его плана с обязательной работой для каждого бандита не пришлась по вкусу его людям. Промывать золото — вовсе не легкая работа, гораздо легче красть его. Но я начну копать, и хотя бы для этого мне пришлось изрыть целую гору. Вот-то будет потеха, если я наткнусь на богатую золотую жилу.

— Джим, никак тебя уже схватила золотая горячка?

— Джейн, а если я в самом деле найду много золота, тогда… ты… выйдешь за меня замуж?

Нежность, неуверенность и тоска, прозвучавшие в голосе Клэва, яснее всего показали Джейн, как робко он надеялся и любил ее.

В темноте гладя его по щекам, она всем сердцем стремилась исправить и загладить все те страдания, которые она причинила ему. Она чувствовала его отвагу, столь сладостную и пленительную для нее.

— Мой Джим! — шепнула она. — Я выйду за тебя, безразлично, найдешь ты золото или нет.

И снова чудный сладостный миг. Затем Клэв вырвался, а она прислонилась к окну, следя за его тающей тенью.