На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

«Натолкнувшись на яростное сопротивление немецкой пехоты, укрепившейся на господствовавшей высоте, 154-я сд замедлила наступление. Л.Г. Петровский приказал полковнику Фоканову с рассветом силами одного стрелкового полка атаковать высоту и выбить оттуда противника. Рано утром командир корпуса появился в расположении полка, которому была поставлена эта боевая задача. Атака задерживалась. Командир полка объяснил причину задержки тем, что интенсивный огонь противника не дает даже головы поднять.

Выслушав доклад командира полка, Л.Г. Петровский молча повернулся и пошел по окопу. Пройдя до конца окопа, он вылез на бруствер и спокойно пошел вдоль окопа. Командиру полка и комбатам пришлось следовать за ним. Как и предполагал Петровский, противник брал, как говорят в таких случаях, на испуг, ведя яростную, но не особенно прицельную стрельбу. Пройдя по брустверу перед всем батальоном и спустившись в окоп, Петровский тихо спросил командира полка: "Так вы говорите, нельзя головы поднять?" Тот, смутившись, молчал. Леонид Григорьевич спокойно распорядился: "Даю вам на организацию атаки два часа. Через два часа тридцать минут высота должна быть взята". В назначенный срок полк овладел высотой».

Надо сказать, что в первые недели и месяцы войны, когда наши бойцы и командиры особенно остро ощущали отсутствие боевого опыта, личный пример командира, его храбрость, спокойствие и выдержка в самые критические минуты боя играли особенно важную, а в иные моменты и решающую роль.

Поздно вечером Л.Г. Петровский нашел время написать письмо домой. Фронтовые письма всегда интересны. И хотя в них нет ничего такого особенного — писать сведения, касающиеся боевых действий, было нельзя, и цензура очень зорко смотрела за этим, они все равно сохранили незабываемую атмосферу тех дней. К тому же они приобретают особенную ценность и интерес, когда человека уже нет на этом свете. Очень часто они остаются в семье единственным напоминанием об отце, муже, брате, которые навсегда остались на той войне. Из письма Леонида Григорьевича Петровского:

«...Захватили пленных, они говорят, что много их побили. Правда, и нам нелегко. Сейчас сижу в штабной машине, а наша артиллерия бьет залпами по немцам...

Сегодня был на фронте дважды. Моего одного охранника ранило, мне же везет, хотя я уже дважды ходил в атаку. Вернее, поднимал людей в атаку. На войне, конечно, всегда много трудностей и устаешь ужасно. Спать почти не приходится...»^{49}

Вместе с письмом Леонид Григорьевич отправил домой и свою фотографию. На небольшой по размеру фотокарточке, размером 9x4,5 см, на фоне леса в полный рост сфотографирован комкор Петровский в командирской форме, с орденами. У Ольги Леонидовны, дочери генерала, в семейном альбоме сохранилось очень много фотографий: и времен Гражданской войны, и предвоенных, но это самая любимая, самая дорогая. Она — последняя прижизненная фотография ее отца.

В ходе боев в районе Жлобина и Рогачева красноармейцы и командиры 63-го стрелкового корпуса проявили массовый героизм, смелость и отвагу. Так 23 июля командир роты 66-го стрелкового полка 61-й сд лейтенант Лисин, находясь в разведке, был трижды ранен, но боевой приказ выполнил. Вернувшись в часть, он отказался эвакуироваться в тыл и продолжал командовать ротой.

Командир 7-й роты этого же полка лейтенант Туляков 22 и 23 июля пять раз водил роту в атаку, увлекая своим мужеством и отвагой бойцов. Командир 6-й роты 437-го стрелкового полка лейтенант П. Гарнага, будучи 20 июля ранен, остался в строю и продолжал командовать своим подразделением^{50}.

21 июля командир 9-й батареи артполка 154-й сд лейтенант Борода со своего наблюдательного пункта заметил на поле боя вражеское противотанковое орудие и немедленно открыл но нему беглый огонь. Несколько разорвавшихся снарядов заставили артиллерийский расчет противника бросить орудие. Спустя некоторое время лейтенант Борода со своими бойцами захватил это орудие и, развернув его, открыл огонь но отступающему противнику. Два дня спустя в бою овладел немецкой пушкой и открыл из нес огонь по врагу красноармеец Вершинин из 465-го стрелкового полка 167-й стрелковой дивизии. Подобных примеров мужества и героизма воинов 63-го стрелкового корпуса можно привести немало. Некоторое время спустя Указом Президиума Верховного Совета СССР «за образцовое выполнение заданий Командования на фронте борьбы с германскими фашистами и проявленные при этом доблесть и мужество» большая группа командиров и красноармейцев корпуса была награждена орденами и медалями.

Об успешных действиях частей 63-го ск, освободивших от немецко-фашистских захватчиков города Рогачев и Жлобин, стало известно далеко за пределами 21-й армии. На политинформациях и в ходе бесед, проводимых с личным составом, политработники призывали громить оккупантов так, как это делают воины корпуса комкора Петровского.

Л.М. Сандалов после войны вспоминал: