На долгую память...

Благодаря некоторым связям, Гоша узнал о том, как продвигается расследование по этому делу. Он всё пытался извлечь в будущем хоть какую-нибудь выгоду из этих знаний. У него были некоторые мысли, но они не хотели пока формироваться в чёткий план.

Через несколько дней Лера вышла из комы. Её отца не стали беспокоить сообщением о случившейся беде с его дочерью, ведь он сам всё ещё лежал в больнице, и его состояние здоровья было не из лучших. Но он ежедневно продолжал заочно ругать дочь за то, что «загуляла и забыла про своего старика, когда растишь их, растишь, и никакой благодарности».

Когда девушка, лишившаяся одного своего глаза, смогла вменяемо осознавать то, что с ней случилось, ей устроили очную ставку с участием Виктора.

Она была ещё очень слаба, поэтому в помещении, где находился Виктор, несколько подставных лиц, следователь и понятые, её привезли на инвалидном кресле.

Она узнала Баюнова. Он её не узнал. И ничего в его душе не затрепетало при виде сильно похудевшей, некогда красивой одноглазой девушки. Видимо, его симпатия к ней была столь же мимолётна, как и его память.

— Здесь нет того человека, который напал на меня. Я знаю, что вы подозреваете его, — Лера указала на Виктора. — Но это не он.

— Вы уверены? — уточнил прокуренный насквозь дешёвыми сигаретами следователь.

— Да, я абсолютно уверена. Я готова сотрудничать со следствием. Мы можем составить фоторобот, — сказала Лера.

— Что я тут, матери ваши грешницы, делаю? — вмешался в разговор Баюнов. — Я домой хочу.

— Отпустите, пожалуйста, его, — попросила Лера.

— Я и сам неплохо уйти могу. Я в отличие от тебя, профессор Ксавье, на инвалидной тачанке не катаюсь, — дерзил Виктор.

— Никуда ты пока не пойдёшь, — устало кивнул следователь, отдав приказ о том, что все, кроме Баюнова, свободны.

Виктора увели. Он много ругался.

— Когда мы сможем сделать фоторобот. Я даже, кажется, знаю как его зовут, если он тогда нам не соврал…

Следователь закурил. У него вся конструкция доказательств обвинения разрушилась в пух и прах.

— Витя, дорогой, мы домой едем, неужели ты не рад? — спросила Лиза у своего мужа, когда они ехали из следственного изолятора на такси домой.

Муж промолчал, хотя очень хотел ругаться. Но он сильно устал. В заточении его мысли тормозились ещё сильнее, и не было у них развития.

Виктора отпустили под подписку о невыезде. Но всем уже было понятно, что с него снимут все подозрения. Так вскоре и произошло.

Вована, владельца старого «Мерседеса», объявили в розыск. Спустя несколько часов после этого его нашли. Вернее, он сдался сам. На чистосердечном признании он сообщил, что у него даже было трое сообщников. Главного из них звали Лысый. Но всех их кто-то убил. Поэтому Вован боялся за свою жизнь. Даже в тюремных стенах ему намекнули о том, чтобы он всё подробно рассказал о злодеяниях их банды.

И он рассказал, как было нужно. Следователь был в восторге.

Леру выписывали из больницы. Ей нужно было ехать самостоятельно домой. На улице лил холодный октябрьский дождь. У неё даже не было соответствующей погоде одежды. Отца недавно выписали из больницы, он узнал о том, что случилось с его дочерью, но ехать за ней в город отказался. Девушка пока не знала о том, как изменится его отношение к ней. Может быть, он станет мягче, или поймёт, что зря был так груб с нею? Лера думала об этом и плакала у окна пустой больничной палаты. Ей хотелось бы сейчас обнять своего старого немощного отца. И, может, тоже попросить прощения за всё. За всё, что от неё не зависело.

А теперь как-то нужно было добраться домой. Денег на дорогу дали ей сердобольные старушки, что лежали вместе с ней в палате.

Отец ей так даже и не позвонил. Впрочем, она и сама решила его лишний раз не тревожить.

У девушки впервые возникло желание позвонить Гоше, благо та бумажка с его номером телефона у неё была с собой. Да и домой ей всё-таки не сильно хотелось.

— Гоша, здравствуйте, это Лера. Вы, наверное, меня не помните, но вы дали мне свой номер телефона.

— Лера, которая из деревни? — не понял Гоша.

— Да. Которая из деревни. К сожалению, у меня возникла не простая ситуация…

— Я в курсе твоей ситуации. Чего ты хочешь от меня?

— Извините. Ничего.

— Ладно, подожди. Я сейчас подъеду. Ты ещё в больнице? Давай адрес.

Девушка назвала номер больницы, после чего отключила свой дешёвый кнопочный аппарат. Ей было очень неприятно просить его о какой-либо помощи, но она всё-таки сделала это.

Гоша приехал неожиданно быстро. Но Лера совсем не торопилась куда-либо ехать. Она сидела в фойе больницы, смотрела на грязный пол, покрытый обшарпанной плиткой. Она понимала, что Гоша не будет ничего делать просто так. Ей казалось, что именно сейчас стоит отказаться от любой его помощи.

— Привет, — тихо сказал он ей.

Она боялась поднять на него свой взгляд. Она чувствовала, как он рассматривает её сквозь чёрные стёкла своих очков. И если она повернётся, то он увидит заляпанный лейкопластырем глаз. И не сможет больше никогда посмотреть на неё с интересом.

— Извините. Я зря вас потревожила.

Он положил ей на колени апельсин.