На долгую память...

Однажды к нему приехала сестра. Он, разумеется, не узнал её, но она привезла немного сладостей и тёплой одежды, которую оставила ей Елизавета. Сложив вещи к нему в тумбочку, и оставив его тёплую куртку и сапоги в гардеробе, женщина уехала. Но Виктор успел подумать о том, что он теперь тоже сможет выходить на прогулки.

За окном ноябрь злился холодным ветром, изредка роняя белую крупу, похожую на мелко порезанный пенопласт. Дожди закончились, но снегопады тоже не спешили посетить здешние края. Температура воздуха всегда была немного ниже нуля, в палате стало прохладнее. А Виктор так ни с кем и не смог наладить общение.

Пришли с прогулки его соседи по палате. Всем раздали таблетки. Виктор нехотя проглотили свою порцию, как и остальные. А Серый выплюнул свою таблетку себе под кровать.

— Ты чего это, сегодня не закинулся? — удивился Макар.

— У нас сегодня праздник, вообще-то! Не хочу сейчас плохо соображать! — ответил Серый.

— Что за праздник, почему мы не радуемся? — захлопал глазами Лухан.

— К нашему молчаливому товарищу сегодня приходили! И, что-нибудь, да принесли! — сказал, радуясь, Серый.

Он подошёл к тумбочке Виктора, открыл её. Ему за спину заглянул любопытный Лухан.

— Посмотрим, что у тебя там за клад! — пропищал он.

— Клад? Клад очень нужен, — вдруг сказал Виктор, до этого равнодушно следящий за происходящим.

— Конечно, клад нам очень нужен! — сказал Серый, доставая пакет со сладостями.

— Ого, да тут клад так клад! — возрадовался Лухан, помогая Серому раскрыть пакет.

В пакете лежала большая упаковка чая, пряники, конфеты, две шоколадки.

— Надо тоже посмотреть, — сказал Макар, с огромным трудом поднимаясь с кровати. — Вдруг там носки есть.

— Есть и носки в кладе, тёплые, — сунул свой нос в тумбочку к Виктору Лухан.

— Не трогай, — сказал Виктор.

— Почему я должен не трогать? Ты сидишь? И сиди, и не трогай, а я потрогаю! — сказал Лухан, начиная творить беспорядок в тумбочке Баюнова.

— Ты же жить не хотел? Зачем тебе тогда тёплые вещи? — ухмылялся Серый.

— Три кота — три хвоста. Три хвоста — три кота, — пробормотал Виктор.

— Да, да, а четыре кота, это четыре хвоста! — весело сказал Лухан, уронив на пол всё содержимое тумбочки Виктора.

В этот день дверь в палату была закрыта.

Виктор резко встал на ноги. Голова закружилась, но вспышка гнева позволила сохранить равновесие. Баюнов схватил за шкирку щуплого Лухана, и несколько раз ударил его головой об свою тумбочку. Тот даже не успел вскрикнуть.

Густая кровь большими каплями пролилась на пол, и лежащие на нём тёплые вещи Виктора. Лухан тряпичной куклой свалился на линолеум, не подавая признаков жизни.

Серый замахнулся на Виктора, вложив все силы в удар. Баюнов видел, как кулак летит ему прямо в переносицу. Он опустил голову так, чтобы кулак попал ему в лоб. По-другому среагировать он не успевал. Лоб обожгло болью в тот миг, когда раздался хруст. Серый вскрикнул, затряс сломанной рукой, а Виктор нанёс ему хлёсткий удар по носу, который тут же своротило на бок. Макар попытался поспешить друзьям на помощь, но поскользнулся на крови Лухана, и громко упал на пол. Виктор поднял над головой свою тумбочку, которая тоже была вся в крови Лухана, и опустил её на голову толстому мужчине. Тумбочка развалилась, изранив голову здоровяку.

В палату забежали санитары.

На Виктора надели смирительную рубашку и вкололи большую дозу успокоительных. После этого его отвели в палату для буйных, где привязали к кровати.

Прошло некоторое время, Виктор начал приходить в себя, осматриваться. У него очень болел лоб, но вскоре он привык к этой боли.

В небольшой квадратной комнате было несколько кроватей. На одной лежал он, на другой лежал какой-то крупный мужчина.

За окном, на котором были решётки, уже стемнело. В комнате тускло горел свет. Дверь в коридор была открыта, но там было тихо.

— Вот это у тебя шишак на лбу! Просто как вторая голова! Пришёл в себя? — спросил мужчина, что был так же привязан к кровати.

— Тебе-то что? — устало сказал Виктор.

— Это просто погода такая. Просто она влияет. Рассказали мне, как ты этих троих бродяг просто загасил? Даже я себе такого просто не позволял.

— Что я здесь делаю и как я тут оказался, где мы?

— Ты просто в психушке. Ты избил просто троих своих соседей по палате. Я просто знаю их, сам их бил пару раз. Теперь просто они меня не трогают. Один до сих пор в себя придти просто не может. Сотрясение у него просто. Второму больше повезло. Просто ты ему сломал руку и нос. У третьего тоже просто голова разбита, швы наложили — весело сказал мужчина.

— Я этого не мог сделать, — сказал Виктор, сомневаясь.