На дороге

Короткий горный перевал неожиданно вознес нас к самым небесам, откуда как на ладони был виден Мехико, раскинувшийся внизу, в своем вулканическом кратере, и извергающий прорезаемый ранними вечерними огнями дым большого города. И мы ринулись вниз, через бульвар Инсургентес, к самому сердцу города — к бульвару Реформа. На просторных и унылых площадках поднимала клубы пыли гонявшая в футбол детвора. Таксисты, поравнявшись с нами, желали узнать, не нужны ли нам девушки. Нет, пока еще девушки нам не нужны. На равнине потянулись бесконечные грязные трущобы. В тускнеющих закоулках меж глинобитных хижин виднелись одинокие фигуры. Надвигалась ночь. И тут город наполнился шумом, а мы неожиданно оказались среди переполненных кафе и театров, среди множества огней. Отчаянно пытались докричаться до нас мальчишки — продавцы газет. Повсюду слонялись босоногие автомеханики, вооруженные гаечными ключами и ветошью. Шальные босоногие индейцы-шоферы проскакивали у нас под носом и, громко сигналя, окружали нас со всех сторон, создавая на дороге немыслимую неразбериху. Шум стоял невообразимый. Глушителей на машинах в Мексике не признают. Там ни на миг не смолкают ликующие звуки гудков.

— Эй! — орал Дин. — Берегись!

Врезавшись на полной скорости в гущу автомобилей, он включился в общую гонку. С машиной он управлялся не хуже любого индейца. Выбравшись на кольцевую «glorietta» — аллею, окаймляющую бульвар Реформа, он принялся носиться по ней, а со всех восьми сходящихся улиц на нас летели машины: слева, справа, опять izguierda[22] и прямо в лоб. Дин вопил и подпрыгивал от восторга.

— Да я же о таком движении всю жизнь мечтал! Едут все!

Вихрем промчалась карета «скорой помощи». Американские кареты «скорой помощи» включают завывающие сирены и мечутся, пытаясь пробраться сквозь нескончаемый поток машин. Неподражаемая всемирная «скорая помощь» феллахских индейцев без оглядки мчит по улицам города со скоростью восемьдесят миль в час, успевай только ноги уносить, ведь она никогда, ни перед кем не остановится, а будет лишь лететь и лететь вперед. И она на наших глазах, едва касаясь колесами земли, пробила себе дорогу сквозь немыслимую сумятицу городского транспорта и стремительно скрылась из виду. Все водители были индейцы. Пешеходы, не исключая старушек, бегом бежали за автобусами, которые никогда не останавливались. Начинающие дельцы Мехико-Сити, заключив пари, толпой догоняли автобусы и ловко вскакивали в них на ходу. Водители автобусов в майках с короткими рукавами, босоногие, насмешливые и взбалмошные, сидели внизу, едва различимые за низко расположенными баранками. Над головами у них поблескивали образки. Свет в автобусах был тусклым и зеленоватым, а ряды деревянных скамеек занимали смуглолицые люди.