На Дороге (СИ)

— Да так… Выходит, ты зелья варить умеешь?

— Выходит, — неожиданно немногословно согласилась старуха.

— Всякие умеешь? — Авдотья напряженно смотрела на Сильвию. Сильвия даже растерялась под взглядом старой травницы, и чтобы не видеть пытливых глаз, отвернулась к небу. — Сваришь одно, на заказ. Я заплачу.

— Что за зелье?

— Оно должно мгновенно действовать и… быть способным убить… лошадь, нет, слона одной каплей. Ты знаешь, кто такие слоны?

— Ведаю, — в голосе старухи скользило не столько недоумение, сколько напряжение. Бившийся на привязи осел вдруг замер.

— Сваришь? — Авдотья долго молчала. Потом улыбнулась полубеззубым ртом:

— Чтоб не сварить, сварю… Только не сейчас, потом сварю. Тебе ж для супружника?

Сильвия рассмеялась, чувствуя странное облегчение, потом вдруг заплакала. Авдотья бросилась обнимать. Осел расколол копытом ствол деревца и бросился на старуху, не позволяя приблизиться к Сильвии. Сильвия попробовала оттащить осла от взъярившейся старухи.

— Авдотья, стой. Стой. Я пойду с тобой. Только перестань тиранить Остолопика, хорошо? Я сама поведу его.

— Ну уж нет, не заслужил, скотина тупоумная. А что, если б я не успела?

— Ты бьешь его через слово, он просто растерялся в новом городе. Испугался, вот и понес.

— Ага, как же, как же… понес он. Сбежать он хотел, скотина кривоногая! Еще раз так понесет, шкуру спущу! — в словах Сильвия легко прочитала прямую угрозу. Но бабка успокоилась, протянула Сильвии плошку, полную каши.

— Без мяса? — осторожно спросила Сильвия, чувствуя, что от голода крутило живот.

— Его ж на шкуру не пустила, значит, постное… — с некоторой грустью подытожила старуха.

Глава Двенадцатая

Сны дракона. Драго и Лила. Начать сначала.

Драго, не веря чуду, пустил коня во весь опор. Юный конунг едва не кубарем слетел возле привязывавшей повод гостьи. Лила на секунду замерла, стараясь не смотреть на Драго, затем помогла спешиться О'Силей. Оси бросилась к брату, сжимая в крепких детских объятиях.

— Она очень соскучилась по дому, — начала Лила. — Просила привезти погостить.

Драго, не замечая Оси, притянул огневку к себе. Лила не отстранилась, но и не ответила.

— Оси, знаешь, кого привезли? — Драго отлепил сестру из «тройных» объятий. — Меригоров! Я разрешаю тебе выбрать любого — будет твоим!

Оси подскочила и захлопала в ладоши, крича восторженное "ура".

— Ну, беги, выбирай!

Девочка побежала к конюшням, а Драго потянул Лилу за собой. Не обращая внимание на косые взгляды слуг, юный конунг привел девушку в опочивальню отца.

Он так много хотел рассказать, но потом, после… Драго злился на походное платье, не пожелавшее исчезнуть само собой, злился на собственные пальцы, медленно и неумело расплетавшие рыжие косы. А потом замер над обнаженной возлюбленной, такой беззащитной на резном ложе отца. Словно бы испугался, что она мираж.

— Ли… — тихонько выдохнул Драго. Он хотел поцеловать каждый дюйм драгоценного теплого алебастра, но еще больше хотел незамедлительного единства. Чтобы в душе не осталось и следа разрыва, чтобы оторванная часть приросла обратно. — Ли…

Лила отдавалась вся, не оставляя ничего для себя. Драго чувствовал это и хмелел еще больше от её нежности, робости и послушания.

Глубокой ночью усталая любовница попросила воды. Драго налил полный кубок вина. Словно не замечая, с какой жадностью она пьет, он снова потянул к себе, и Лила снова была вся его. Вся.

— Ли, у меня есть кое-что для тебя, — начал Драго, оставив, наконец, девушку посреди мехов и шкур.

Он метнулся к ларцу с драгоценностями. Через мгновение перед девушкой высыпалась целая груда золотых украшений. Растерянная Лила отодвинулась, она смотрела не на золото, а на Драго.

— Выбирай, нет, бери все! — выпалил Драго. — Хочу, чтоб ты носила их!

Ошарашенная Лила осторожно перебирала реликвии дома Драго. В тонких белых пальчиках любовницы драгоценности конунга казались дешёвым ломом. Драго рассвирепел от их грубой безобразности:

— Брось, — он с силой швырнул золотые украшения на пол, они разлетелись со звоном побрякушек. Лила поджала ноги и обхватила себя руками, теперь Драго читал испуг в доверчивом взгляде. — Я прикажу сделать другие, — оправдал он вспышку гнева. Наклонился и поднял тяжелый перстень с рубином, перстень был ничуть не лучше остальных украшений.

— Надень! — властно приказал Драго. Лила робко примерила кольцо, оно не подходило ни на один палец, кроме большого на правой руке. — Не снимай, пока я не найду ювелира.

— Драго, мне не нужно золото, — начала Лила, вставая, чтобы обнять.

— А что нужно? — Драго нахмурился и отстранился.

— Ты. Просто… ты. — Лила притянула к себе, Драго уперся лбом в ключицу возлюбленной, сходя с ума от нежного аромата кожи. Обнимая Лилу, Драго растворялся в потерянном за дни разлуки чувстве тепла и покоя. По крыше зашуршал дождь, первый осенний дождь.

— Ли, обещай, обещай мне, что больше никогда не уйдешь!

— Ты сам прогнал меня, — тихо заметила девушка.

— Ли…я, мне… — Драго очень хотел извиниться, но вместо этого произнес. — Я люблю тебя, Ли.

— Разве конунгу положено говорить о любви? — грустно спросила Лила.