На древней земле

– Он кушать хочет! – торжественно провозгласил Малыш и крепко взял меня за руку. – Поведём его в низ. А вам ребята, большое спасибо, что позаботились о несчастном. Если бы что случилось, его брат сильно бы переживал. Сами знаете, какой сегодня для него тяжёлый день.

– Знаем, знаем, – закивали головами служители маяка-скворечника. А парнишка добавил с явным осуждением: – Но вы уж за ним присматривайте! И одного не оставляйте!

– Теперь уж точно с него глаз не спустят! – твёрдо пообещал Малыш, и мы стали спускаться за ушедшей вперёд Ренатой.

Я очень надеялся, что меня ждут ребята, полностью готовые к побегу. Но когда Малыш просигналил сложившуюся обстановку, расстроился неимоверно. Хорошо хоть не моей вине случилось подобное, а по злому стечению обстоятельств. А самое неприятное и опасное на данный момент было то, что почти невозможно сегодня уклониться от назначенного поединка. И почему не пускают к Гарольду? И что с ним? И где он? На эти вопросы Малыш мне ответить пока не мог.

А вот Рената вела себя на удивление спокойно. Продолжая щебетать с моим товарищем, как ни в чём не бывало. Видимо ей было глубоко плевать на мою возможность подхватить воспаление лёгких. Или она так просто вела себя в присутствии постороннего для неё человека? Не пытаясь особо доискиваться глубинных причин, я решил заняться первоначально поиском Гарольда. Даже не позавтракав. Хоть и наступало время обеда.

Поэтому Малыш весьма настойчиво направил девушку в сторону санчасти, где мы вполне резонно надеялись лицезреть остальных членов нашей команды. И наши ожидания оправдались. Первым, кто нам встретился – Цой Тан. Он оживлённо болтал с каким-то незнакомцем в коридоре, почти рядом с входом в санчасть. Пока Рената выясняла у охранников причину подобных строгостей, переводчик быстро, скороговоркой поведал о том, что скрывать не было смысла, и даже намекнул несколькими предложениями о том, что предназначалось только для наших ушей. Сообщения о шипе нас очень заинтересовало. Поэтому Малыш нагнулся к японцу и тот зашептал поясняющие детали в самое ухо. В тот же момент информация стала поступать и ко мне через соприкасающиеся ладони. А через некоторое время футляр с ядовитым шипом перекочевал в мои карманы посредством поощрительный похлопываний и дружеских приветствий. Таким же образом Малыш передал нам обоим по баночке мази, отсекающей лучи от пультов управления и операторов буннеров. А мне досталось даже три: мне ведь намного удобнее передать всё это моему «брату», чем кому-либо другому. И ещё одна, на всякий случай. Хотя Малыш утверждал, что единственной баночки вполне хватит на два, а то и на три кольца.

Цой Тану были даны указания находиться всегда как можно ближе к нам, а в случае отсутствия, всегда сообщать своё предположительно место нахождения. И самое главное: его проинформировали о необходимости побега в самом ближайшем времени. Японец был не глуп и сразу понял, каким способом мы будем выбираться. И предложил сгонять в порт и разузнать новые подробности о задержке корабля, на котором работал Роберт.

Лишь только он скрылся из поля видимости, как там же появилась Нина со всеми к ней приближёнными: Эльзой, доком с двумя санитарами, телохранителями и старшим помощником. Сзади плёлся весьма в грустном настроении Николя. Заметив нас, он встрепенулся, радостно округлил глаза и поднял вопросительно брови. Малыш в ответ лишь демонстративно ущипнул себя за левую щеку. Давая понять условным сигналом, что ничего страшного не произошло. Подобный сигнал ещё интерпретировался, что всё раньше сказанное – полная ложь. Иначе в присутствии капитана пообщаться не имелось возможности. А она тем временем остановилась, упёрлась правой рукой в бок и оглядела нас со скептической улыбкой?

– Уже все здесь? И что это вас так тянет друг к другу? Слишком дружная компания? – затем устремилась во внутрь. И лишь проходя мимо охранников, махнула рукой в нашу сторону: – Ладно, пусть тоже заходят: положительные эмоции нашему гладиатору не повредят!

А когда мы вошли в санчасть и увидели нашего товарища в глубоком сне, то осознали, что нашему побегу свершиться именно сегодня ничего не светило. У его оздоровительного саркофага сидел ещё один медик и следил за показаниями приборов. Доктор с ним тут же завёл разговор по поводу регенерации и попутно стал выводить Гарольда из состояния сонной прострации. Санитары ловко отрыли крышку и отсоединили все капельнице и датчики. Ещё через несколько минут нашего друга вытащили из липкой и густой субстанции и стали поливать массажирующими струями воды. Многочисленные царапины и мелкие повреждения кожи вполне прилично затянулись и отличались лишь розовыми полосками кожи. Более крупные повреждения окончательно не зажили, но покрылись весьма прочной корочкой. То есть внешний вид являлся вполне приличным и удовлетворительным.