На древней земле

— Да что угодно, он непривередливый. Главное — конфетами его не пичкать. А сам бы я, кажется, акулу съел целиком, так за ночь проголодался от споров и жутких просмотров. Этот Уке-Син просто невероятно силен, но если подумать, то всегда можно найти слабое место в любой обороне.

— Вы меня своими знаниями очень удивили! — признался доктор. — Никогда бы не подумал, что человек вашего возраста способен держать в голове немыслимое количество информации. Да еще и оперировать ею. Завидую.

— Да я не так уж и молод… — засмущался Николя от похвалы. — Скоро тридцать пять стукнет.

— Ого! Да мы ровесники! — Доктор от удивления даже перестал набирать заказ для кухни. — А выглядите лет на пять моложе!

— Наследственное, — соврал Николя.

Из всей нашей компании он был самым старшим, но редко кто об этом даже догадывался. Прекрасно сохраняться ему помогало происхождение: первые пять лет жизни он провел на планете Чари с тройной силой тяжести. Если бы он пробыл там больше, то стал бы низкорослым, как все чарийцы. И жил бы в два раза меньше. Хотя причина для переезда на Оилтон была трагическая: его родители погибли под обвалом, а маленького мальчика вывезла благотворительная организация. И двенадцать лет назад наши линии судеб пересеклись, не разрываясь больше и, по всей видимости, поддерживая друг друга. При всей кажущейся хрупкости Николя был самым выносливым из нас и в дальних марш-бросках превосходил всех.

Про себя я даже удивился, как это ему умудрились выбить столько зубов? Проклятая нехватка времени не позволила ребятам рассказать мне более подробно о событиях, случившихся за последние полтора года. Может, самому спросить? Как при общении с Гарольдом? Но после некоторого размышления пришлось откинуть эту идею. Ведь, по легенде, мы с ним не родственники — и не было особой причины держаться за руки. Да и доктор, хоть явно нам симпатизировал, оставался для нас пока врагом. Тем более очень наблюдательным врагом. Если он чего заметит, сразу возникнут подозрения. И если начнет ставить палки в колеса, у нас появится много новых трудностей.

Пока мы завтракали, Николя стал расспрашивать о системе питания на острове. Всего было вдоволь, и все невероятно вкусно. Ведь даже рабы просто роскошествовали за столами.

— В первый день я подумал, что это только в секции Нины такое творится. Но на рынке пообщался с другими рабами, и выяснилось — почти у всех одинаково. Ну, за небольшими отклонениями в качестве да в спиртном.

— Если честно, то я сам не до конца все понимаю, — признался док, вылавливая вилкой из сметанного соуса кусочек кальмара. — Когда мы в море, почти все хозяева секторов кормят свой личный состав чуть ли не отвратительно. Исключая Нину да еще нескольких капитанов. Но лишь мы сходим на берег, начинают соревноваться в щедрости и расточительности. По моим соображениям, на продукты питания, их доставку и приготовление уходит просто неимоверная уйма средств. А те, кто имеет пищевой синтезатор, вынуждены тратиться на энергию. На острове же разрешены только плазмокремниевые реакторы.

— И наша хозяйка имеет это все тоже?

— Нет. Нина не хочет рисковать. Тебе ведь известно об иногда случающейся нестабильности подобных реакторов. Их обязывают ставить в центральной части личного сектора, и при взрыве это может раскурочить половину индивидуальной собственности. Не говоря уже о человеческих жертвах.

— И были уже подобные случаи?

— Только один раз. Вроде и пострадавших было мало, но паника поднялась ужасная. Наш корабль вернулся на следующий день, и мне пришлось сразу включаться в работу. Тысячи людей были просто-напросто в шоке. Приходилось их уколами выводить из нервного стресса. Такого испуга в своей практике я еще не наблюдал. Причем поголовно у всех. Невзирая на лица и прежние заслуги.

— Это из-за того, что здесь слишком привыкли к спокойной жизни! — засмеялся Николя. — В таких случаях любое ухудшение сразу расценивается как драма.

— Может быть, может быть… — задумчиво согласился док, маленькими глоточками отпивая кофе с молоком. — Но с тех пор на острове не установили ни одного нового плазмокремниевого реактора.

— Что, запретили?

— Нет, никто не хочет. Видимо, боятся. А над теми, что уже установлены, трясутся, как над больными детьми. Даже вахты удвоили.

— Конечно, вдвоем спать веселее!

— В том-то и дело, что дежурные относятся к наблюдениям очень серьезно. После этого не замечено ни единого спящего на посту.

— А какие еще альтернативные виды энергии разрешены на Хаосе?

— Полно небольших теплоэлектростанций, есть несколько прибойных, довольно много температурных, берущих ток от разницы температур. Как с глубины океана, так и с самой вершины. На высшей точке острова почти постоянно лежит снег, особенно на северной стороне. Успели заметить?

— Когда? — даже обиделся Николя. — Перевозят в закрытых клетках, ночуем в помещениях без окон, общаемся только в бараках невольничьего рынка да хижинах таких же подневольных!