На два мира 2 (СИ)

Злата вышла в тихую весеннюю ночь, и медленно побрела по улице, совершенно не заботясь, куда именно идет. Она подумала, что можно поймать такси и поехать в парк, но она продолжала просто идти, совершенно не глядя, куда. Она пыталась разобраться в своих чувствах, пыталась понять, что с ней происходит, и почему нет того чувства вины, которое всегда посещало ее, как только она позволяла себе увлечься кем-то сильнее, чем просто симпатия. Она не позволяла себе долгосрочных отношений, никак не могла смириться со смертью семьи, и считала, что предает погибшего мужа. Но сейчас этого чувства не было, было только ощущение правильности, словно он ждал именно их, чтобы отпустить ее, позволить ей быть счастливой, выбрал их для нее.

Но могла ли она остаться, Злата не знала. Она не была известна так, как Ив, а многие маги, которых она знала, жили за пределами реальности, но не за пределами Теллуриана, и возможно ли ей без ущерба для обоих миров остаться с теми, к кому она тянулась всей душой, было неизвестно.

Да и хотела ли Злата возвращаться в мир, где не могла позволить себе любить, где у нее не было семьи и надежды ее обрести, потому что всю ее пожрала война. Она надеялась, что здесь сможет найти покой, потому что террористы и ошметки Гидры — это не война на уничтожение, в которой она устала воевать.

Злата понимала, что и Брок, и Баки правы, что она должна отпустить, потому что ее муж не хотел бы для нее той судьбы, которую она для себя выбрала после его смерти. Но ее терзало чувство вины, потому что она не успела, не уберегла самое дорогое, что у нее было, и сейчас здесь она боялась, что и этих двоих не сможет уберечь. Но постоянно бояться потерять, еще ничего не имея, было просто глупо, а не попытаться обрести еще глупее и безнадежнее.

На полную луну набежали тучи, скрывая ее неверный в городе свет, а звезд было почти не видно. Злата подняла голову к ночному потемневшему небу и заплакала. Тихо, почти неслышно, давая волю слезам, которые душили ее многие десятилетия, и которым она не позволяла пролиться. Не позволяла себе оплакать потерю, потому что только и делала, что мстила. И с каждой пролитой слезой, которые градом катились из глаз, уходила боль, принося облегчение, покой, словно падая живой водой на раны души, которые стремительно затягивались, оставляя тонкие белесые полоски шрамов-напоминаний вместо гноящихся ран.

Она решилась, решила все для себя в тот момент, когда вышла из дома, но поняла это только сейчас. Злата огляделась, пытаясь понять, где она находится, и увидела магазин антикварных книг. На витрине стояла одна: старинный фолиант в тяжелой кожаной обложке с вытравленной на нем пентаграммой. От книги шла невероятная энергия, и Злата поняла, что не просто так она сюда пришла, словно книга позвала ее, а она была в таком раздрае, что не поняла даже, что откликнулась на зов. Оглядевшись по сторонам, она заметила несколько видеокамер и, щелкнув пьезозажигалкой, вырубила камеры, а потом, избавившись от витринного стекла, аккуратно вытащила книгу, вернув стекло на место. Прижимая тяжелый фолиант к груди, она почти побежала домой, чтобы понять, что это за книга, и почему она позвала ее.

Дома было тихо и сонно, Злата прислушалась, и острый слух уловил тихое ровное дыхание двух спящих наверху мужчин. Не отказывая себе в удовольствии, она тихо поднялась наверх, чтобы постоять у раскрытой двери в спальню, глядя на обнявшихся, практически переплетенных друг с другом Баки и Брока.

Спустившись в гостиную, Злата устроилась на диване и включила торшер, положила на колени фолиант и стала разглядывать его, гладя по обложке, но не открывая. Следовало позвонить Ив, позвать ее, или, еще лучше, приехать к ней, чтобы понять, какой эмпатический след остался на ней, может быть, даже узнать, кому она принадлежала раньше, потому что сама Злата не умела этого делать, но так хотелось открыть ее прямо сейчас. Желание было почти непреодолимым, и, поняв это, она отложила фолиант. Когда вещи так настойчиво хотят, чтобы их применили, нужно десять раз подумать, прежде чем взяться за такую вещь и использовать ее. В данном случае, книга хотела быть открытой, поэтому открывать ее ни в коем случае не стоило.

Злата была уверена, что книгу открывали, даже читали, но, похоже, она спала, и ее разбудила какая-то сила, или энергия. А может быть сама Злата, оказавшись достаточно близко.

— Ив, — все же Злата набрала ей, и та тут же ответила. — Я нашла кое-что, но мне нужна твоя помощь.

— Приезжай в отель, мальчиков я уже выставила, так что помогу тебе с находкой, — тут же согласилась Ив, которой, похоже, было просто скучно.

Злата собралась, подумала, и оставила на столике записку, что вернется утром, и, поймав такси, доехала до шикарного отеля. В фойе ее встретили и проводили в люкс Ив, оказывается, та предупредила о том, что к ней приедет гостья, а постояльцам такого класса позволялось многое.

Они заказали в номер шампанского и еды, и уселись на большущей кровати.

— Смотри, что я нашла, — Ив заинтересованно посмотрела на фолиант.