На Двине-Даугаве (Повесть о верном сердце - 2)

А дядя Оттомар не торопился с разговором. Он прохаживался по комнате, внимательно поглядывал на Гришу, молчал.

- У меня мать красивая? - спросил его Гриша.

- Красивая, - не задумываясь, ответил Оттомар.

- Да она ж не молодая.

- Ну, и что ж? Все равно красивая. Есть старики красивые.

- Мне учитель сказал... Есть у нас такой учитель - Голотский. Я думаю, ему можно верить. Он говорит: "У тебя мать красивая".

- Ну, ты ж сам говоришь: ему можно верить.

- А вот мне самому до сих пор невдомек было.

- Как? Что это - "невдомек"?

- Невдомек, что у меня мать - такая пригожая.

- А, да. Ну, это бывает: мы кой о чем не сразу догадываемся... "Невдомек..."

Это слово, видно, для него было новое. Выговаривал он его смешно: "не в домок".

Чтобы сделать ему приятное, Гриша сказал:

- Дядя Оттомар, вы хорошо говорите по-русски.

- Да, - согласился Оттомар Редаль. - У меня много русских друзей. Ты их скоро увидишь. Они прозвали меня - От. Ты тоже зови меня "дядя От". Так короче.

Мать сама принесла Гришины вещи от мадам Белковой, прижала на прощанье голову сына к себе и ушла на вокзал.

Гриша не мог ее провожать. Было восемь часов вечера, реалистам уже нельзя было выходить на улицу, а ему, с четверкой по поведению за год, приходилось быть осторожным.

У матери при расставании глаза были сухие, как всегда.

А Грише дядя От сказал, когда мать ушла:

- Не плачь.

- Разве я плачу?

Гриша провел пальцем по глазам:

- Ну, это они сами. Погодите. Сейчас пройдет.

Нет, не прошло.

Оттомар Редаль опять походил по комнате, поглядывая на Гришу, потом проговорил:

- Ну ладно. Я тебя сейчас утешу. Не буду откладывать. Хотел сюрприз сделать... нежданно, но уж все равно. Знаешь ты такого молодого человека, по имени Ян Редаль?

- Знаю, - безучастно откликнулся Гриша. Его всё еще томила дума о матери...

- Он приедет сюда. Будет у меня жить.

- А отец его где? Август Редаль?

- Отец... Ну об отце другой разговор. Ян приедет один.

- А зачем он уедет от отца?

- Я хотел поставить тут одну кровать, - сказал дядя От, не отвечая на Гришин вопрос, - а теперь вижу - нет. Вон у тебя плечи какие, на одной кровати вас обоих не уложишь. Надо поставить две кровати.

- Расходы, - печально сказал Гриша тем же тоном, каким говорила мать.

И дядя От в первый раз за весь вечер засмеялся по-настоящему; Гриша увидел его белые зубы, ровные, один к одному.

- Э, у тебя не только плечи, как у большого, у тебя голова, как у большого. Но я тебе сейчас дам ответ...

Он пощелкал пальцами, поглядел на потолок:

- Сейчас скажу. О! Вот: "Не в деньгах счастье".

- А когда ж приедет Ян? - спросил Гриша уже окрепшим голосом.

Оттомар Редаль добился все-таки своего: глаза у его гостя понемножку высохли.

- Когда? Как только его сюда привезет поезд.

- Ну, все ж таки? Завтра, послезавтра?

- Я думаю: после-послезавтра.

- Через два дня?

- Да.

Гришины мысли постепенно отвлеклись; лицо Яна вспомнилось ему совсем ясно: доброе, несмелое, славное!

- А что он тут будет делать? Учиться?

- Ну да. На слесаря. Я его устрою учеником в железнодорожные мастерские.

- Почему не в училище? - спросил Гриша, а сам втайне позавидовал Яну.

В железнодорожных мастерских небось жизнь занятней, чем в училище. И уж такого козла, как Стрелецкий, там не встретишь. И никого там не укоряют за поношенную куртку. Нет там таких людей, как Потап.

- Сейчас я тебе отвечу, - сказал дядя От и опять поглядел на потолок.

Через минуту он проговорил старательно:

- "Каж-дый свер-чок знай свой ше-сток".

- А я? Отчего у меня другой шесток, не такой, как у Яна?

- Понимаю твой вопрос. Он означает: твой отец - садовник. Янов отец был лесником. Ну что ж, тебя вывезло.

- Повезло?

- Нет, вывезло. Тебя вывез учитель... Шпаковский его фамилия, да? Ну, я слыхал про эту историю. Если б не Шпаковский, ты б в реальное не попал.

- Да там, в реалке, и другие есть такие же, как я. Там есть такой Озол, его наш директор хотел выгнать из училища за то, что он с заплатами ходит.

- Ваш директор - негодяй! Саношко? Грязный негодяй, черная сотня!

Оттомар Редаль еще некоторое время ругался - уже по-латышски. Глаза его светились такой затаенной яростью, что Гриша загляделся на него.

Потом сказал с уважением:

- Ух, вы и сердитый, дядя От! И, должно быть, сильный. Покажите ваши мускулы.

Оттомар Редаль согнул руку, и Гриша нащупал у него между плечом и локтем большой бугор, круглый и крепкий, как камень.

Гриша согнул свою руку: ну, нет. Жалость одна, если сравнить с редалевским "булыжником".

Он даже загрустил.

Дядя От засмеялся:

- Да ты погоди. У тебя будут мускулы в два раза больше моих.

- Правда?

- А зачем мне неправду говорить?

Скоро Гриша увидел, что Оттомар Редаль и в самом деле всегда говорит правду. За все время своего знакомства с дядей Отом - а оно продолжалось не один год - он ни разу не услыхал от него неверного слова.

Он сказал правду и о приезде Яна: ровно через два дня в квартире Оттомара Редаля появился худенький, бледный и какой-то растерянный мальчик, словно бы даже и незнакомый Грише.

Мальчик смотрел на Гришу застенчиво, отчужденно.

Но все же это был, конечно, он, Ян!

- Ты вырос, - проговорил Гриша.

- И ты, - ответил Ян.