На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней

В Иркутске я уже просто наслаждался уютом деревянных домов в центре, старыми трамваями и сибирским гостеприимством семьи Тима. Писать уже нету сил, да и все мысли только о Байкале. Завтра конец.

День 13. Финал

ИРКУТСК — ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ 9:32–12:23

ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ — КУЛТУК (ПЕШКОМ)

КУЛТУК — ПОРТ БАЙКАЛ 14:47–19:37

Я плохо помню то утро: как я проснулся, собирался, как доехал до железнодорожного вокзала станции Иркутск-Пассажирский. Это ощущение затуманенного от предвкушения счастья можно сравнить с моментами из детства, когда у тебя еще есть силы и вера в чудеса, когда ты весь вечер ждешь Нового года и гадаешь, какие же сюрпризы будут на этот раз под елкой. И, кроме этих мыслей, ты больше ничего не можешь воспроизводить, ты максимально погружен в завтрашний день, ты уже там, просто нужно немного подождать — и все вокруг становится таким бессмысленным, неинтересным и неважным, что не обращаешь на это внимания. Так было и у меня.

По-настоящему я проснулся только на платформе с билетом до станции Земляничный среди сотни людей, ожидающих, в какой момент подадут электричку. Вряд ли кто-то из них ехал тринадцать дней на «собаках», как я, в надежде увидеть Байкал. Я не то чтобы хотел выделить себя среди «простых смертных», просто я подметил, что у вокзала в девять утра все были максимально расслабленны: кто-то сонно зевал, поглядывая на часы, кто-то смиренно листал ленты соцсетей в своем телефоне, а большинство просто смотрели вдаль, не двигаясь и о чем-то размышляя. Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как я это подметил, но мое тело нервно дергалось и покачивалось. Ноги топтались на месте так, что выглядело, будто я переминаюсь с ноги на ногу от холода (на улице все еще сохранялась теплая погода).

Стою на первой платформе в Иркутске в ожидании электрички, из окна которой я увижу Байкал. Не сразу заметил, что сгрыз губы. Перешел на усы — их проще грызть, тем более отросли за поездку. Неужели конец? Не могу просто по центру головы своей эту мысль поставить, чтобы успокоиться.

Когда электричка подъехала к платформе, охотники, грибники, старики, дачники, отдыхающие, рабочие, расталкивая друг друга, ринулись занимать свободные места в вагонах. Я по привычке и от волнения (а вдруг я не успею зайти — что тогда?) тоже погрузился в лавину этой толпы, которая своей силой затащила меня в поезд. Но садиться я не стал, а замер у двери в тамбуре, чтобы обзор был лучше и я всегда был наготове. Так я простоял около часа с немолодым парнем, у которого руки были черные, будто от копоти, вместе наблюдая за туманом, который обволакивал все пространство вокруг мчащейся к озеру электрички.

Как в хорошем кино или правильно сложенной повести, история закольцевалась сама собой. Мистический туман второго дня вернулся к концу путешествия, напоминая о том, что и вся эта атмосфера позднесоветской романтики, и само желание погрузиться в нее полностью с самого начала отдавала ненормальностью и паранормальностью одновременно. За окном видны были только объекты на расстоянии не дальше пяти метров: в основном соседние рельсы, столбы и ели. В какой-то момент исчезло вообще все, и только еле видимый силуэт одинокого рыбака в лодке смог донести, что мы ехали вдоль Ангары.

Вместо Ангары сегодня — молоко. Густейший туман. В поезде ощущение, что я действительно доехал до конца. До самого конца — вот он, край, я его вижу. Кажется, меня разорвет еще до Байкала. Поэтому немногословен.

Примерно через час большинство пассажиров вышли из электрички и разошлись по своим деревням и лесам, в основном лесам, так как после Иркутска и пригородов населенных пунктов до Байкала почти нет. Мы с тем самым мужиком, у которого руки были в чем-то наподобии копоти, решили сесть в вагон, который стал совсем пустым. Примерно в это же время туман за мгновение рассосался, и перед нами возникли золотые просторы осенней сибирской горной тайги, чего я так долго ждал.