На электричках: Путешествие из Владивостока в Москву

Напившись вдоволь и взяв с собой запас воды, я отправился в обратный путь. От источника на трассу шла дорога: подъездная грунтовка для автомобилей. За водой приезжают на автомобилях не только из Семиозёрки, но и из других сел и деревень. Местами грунтовка была перепахана полем. Дожди, заливающие Казань на протяжении нескольких дней, заполнили выбоины и рытвины лужами. Пришлось сойти с грунтовки и идти по полю. Дорога сделала крюк вокруг села и, минуя небольшой мост из бетонных плит через речку, вывела прямо на асфальт, в Семиозёрку. По ней я добрался до автобусной остановки.

На разворотном кругу собрались дачники в ожидании последнего автобуса в город. В назначенное время № 92 не появился. Зато шел проходящий пазик из поселка Шигали. Я и несколько дачников сели в него. Остальные пассажиры остались дожидаться городского автобуса, видимо, из-за льготного проезда. Пазик был коммерческий и делал меньше остановок, чем городской автобус. Водитель гнал и до города добрался быстро. В этот день все складывалось удачно, и я успел на последний двухчасовой сеанс бани.

Это была самая обыкновенная общественная баня, какая есть почти в каждом городе. Две парные: финская и русская. Финская не пользовалась популярностью. В основном казанцы предпочитали русскую с мокрым паром, где можно «хорошенько поддать». В русской парной активно использовали настои и эфирные масла, которые плескали на камни, стены и тело: для аромата.

В казанской бане я отметил две особенности. Убирались в мужской день женщины. Со щетками и швабрами они проходили по раздевалкам и моечным помещениям, ничуть не смущаясь голых мужчин. Посетители бани крепко выпивали. Попадая в состоянии алкогольного опьянения в парную, человек обезвоживает организм и может получить тепловой удар. Это не считая дискомфорта, доставляемого другим участникам процесса парения. За этим здесь не следили. Женщина, запускающая в баню по билетам, работала и в буфете — ей было некогда следить за состоянием клиентов. В конце концов, если кому-то станет плохо в парной, можно вызвать скорую. Пьяный — сам виноват.

После бани я с удовольствием прогулялся по улице Баумана, заполненной туристами и нарядно одетыми горожанами. Вся в огнях, улица выглядела празднично. Уютные кафе и ресторанчики по обеим сторонам пешеходной улицы дополняли гостеприимную атмосферу центра Казани.

Вечером поднялся ветер, и небо затянуло тучами. Судя по знакам, ночью намечался дождь. Повезло, что день выдался солнечный, без осадков, иначе впечатление от поездки было бы иным. Начиналась теплая пора: днем стоит жара, а ночью льют дожди. С утра палящее солнце подсушивает асфальт, и лужи мгновенно высыхают, не оставляя и воспоминаний о ночной прохладе.

Казань. Центр

С утра я решил подольше поспать и переставил будильник на более позднее время. Дождавшись, когда все постояльцы хостела разойдутся по своим делам, не торопясь позавтракал и стал собираться. На кухне увидел переполненное ведро — мусор в нем был уложен горой. А сама вершина была искусно выложена в виде пирамиды. Это надо было постараться! Человек потратил время и силы, чтобы сложить это «произведение искусства» из мусора. Естественным порывом было найти мусорные пакеты, рассовать отходы по двум или даже трем и очистить ведро. Но в это время как раз зашла администратор.

— Что вы! — удивилась она. — Я сама уберу.

И принялась рассовывать мусор по пакетам.

— Вы единственный человек, который захотел это сделать. Обычно постояльцы стараются положить мусор сверху, — добавила она.

Как сказала маркиза де Помпадур, после нас хоть потоп.

Когда я уходил, администратор хостела объясняла кому-то по телефону, что свободных мест в гостинице нет и в ближайшее время не будет. «Не хочу никого заселять, — объяснила она, когда повесила трубку. — И так белья нестираного много. Неохота».

Меня всегда поражало, насколько умело в Татарстане вплетают национальные орнаменты и цвета в повседневные вещи. Официальные государственные учреждения часто выполнены в национальных цветах: белые стены с ярко-зеленой крышей. Даже в уже ставшую привычной красно-серую раскраску вагонов РЖД татары умудрились добавить национальную зеленую полосу.