На этом берегу

Прохладная ладонь накрыла ладонь Риана, Гилд признавал за другом право быть несовершенным, право страшиться несвободы и унижения, права быть собой и не стыдиться этого. И от признания стало теплее, на глаза Риана навернулись слезы и, он прижался лицом к затылку сородича, не в силах сдержать прилив сострадания и признательности. От Гилда пахло дождем, от Гилда исходили волны сочувствия, словно они разделили одну душу на двоих, от Гилда шло тепло и понимание. Они уже начали чуть согреваться. Гилд пошевелился, коснувшись плеча друга, давая понять, что все в порядке. Наступило спокойствие и все стало ясно и просто, как в тот древний час, когда разумные существа на Земле были только задуманы. В землянке было тихо и слышно, как снаружи идет дождь. Капли отстукивали свою мерную музыку. От усталости и волнений обоих мужчин потянул в сон. Можно было, конечно, встать, вскипятить воду, но не хотелось ничего, даже двигаться. Спокойное дыхание соседа навевало дрему, мысли путались.

"Все же хорошо, что мы нашли друг друга, это редкая удача. Что бы ни ждало нас впереди, но вдвоем пережить это будет не так страшно и одиночества не будет", — пронеслась последняя мысль, уже неизвестно чья. А может быть, это оба эльфа подумали об одном и том же. Общие мысли, общее тепло, исходящее от тел, дающее возможность спастись и согреться. Их было двое, и они были едины, впервые за долгие годы, доверившись кому-то — до конца. Мысли текли все медленнее, дыхание становилось ровнее и тише, наступал сон, может быть, в этот раз и видение пришло к ним одно и тоже.

Проснулись они только утром. Гилд потянулся, тело немного ныло от ссадин и синяков, но в целом все было нормально, и вокруг царил мир. Сидя на кровати, он провел рукой по лицу и, задумавшись, почесал подбородок. Затем выбрался из-под одеяла, поежился, в землянке было прохладно, натянул на голые плечи куртку и разжег уголь в печи. Когда вода немного согрелась, он отлил ее в плошку и, держа нож за лезвие, начал бриться.

— Ты что делаешь, у альвов ведь борода не растет! — послышался сзади звонкий смех.

Закутавшись в одеяло, Риан все еще не сидел в постели.

— Ага, не растет! — поддержал шутку альв, аккуратно проводя лезвием по щеке. — Когда я первый раз побрился в гарнизоне, остальные лучники сошлись смотреть. Я чуть не порезался. Они ведь вечно заросшие ходят, с бородами или огромной щетиной, вот им и кажется, что раз лицо чистое, значит, борода не растет. Хотя, конечно, мы можем бриться пореже. Странно это все…

Продолжая размышлять про себя о чем-то, Гилд закончил бритье и умылся. А потом, развернувшись к другу, еле сдерживая смех, предложил:

— Ну, что, может, сходим на охоту еще раз? Правда ты уже свое копье потерял, но быть может, мы его и отыщем.

— Это можно, — без тени иронии ответствовал Риан, — только лучше поторопиться. Потому что отряд герцога нас видел, и я боюсь, что со дня на день здесь будет облава.

Гилд помрачнел, но потом махнул рукой:

— Ну и ладно, отсидимся как-нибудь, надоело уже о них думать. Пойдем, действительно, поищем по округе какую-нибудь дичь. Есть хочется. А то потом поохотиться вряд ли удастся, разве что на солдат.

Риан с огромной неохотой выбрался из-под одеяла, потянулся, сладко хрустнув всеми костями, попутно размышляя вслух о разных возможностях разнообразить их мясной рацион. Наиболее заманчивым казалось поставить силки на куропаток, или попробовать наловить раков.

При упоминании реки Гилда пробрала крупная дрожь.

— Неохота мне лезть в воду. — Заметил он.

— Мне тоже. Даже на рыбалку не тянет, если честно. — Признался Риан. — Птица еще жира не нагуляла, но эта дичь нам все-таки гораздо доступней. Можно попробовать словить парочку кроликов?

— А что тебя смущает?

— Их норы слишком близко расположены к деревне. А нам сейчас лучше не показываться людям на глаза. Мы с тобой сваляли большого дурака. В основном я, конечно. И думать забыл, что в лесу может быть еще кто-то, кроме нас. Обычно, они так далеко в глубь чащи не заходят.

— Что же они там, по-твоему, делали?

— Я боюсь, что нашлись покойники, которых мы оставили у ручья. Те герцогские солдаты. — Риан нахмурился. — И если у их командира хватит ума сравнить раны, от которых погибли эти четверо, и тот мечник, которого я зарубил у реки, то вывод будет однозначный. Я бы, по крайней мере, так и сделал, посчитав логичным, что если в лесу кого-то зарубили, и это произошло несколько раз, то сделано это одним и тем же клинком. А кроме того, как назло, мой удар трудно спутать.

— Теперь Гоярский сдержит свое слово и осенью устроит здесь настоящую охоту на нас. — вздохнул Гилд.

— Значит, так тому и быть. Но до осени еще нужно дожить, а без еды сделать это будет затруднительно. Лично я бы сейчас не отказался бы от нежной кроличьей лапки или от упитанной птички.

— А я бы и от неупитанной… — мечтательно поддержал друга Гилд.