На фейсбуке с сыном

Иногда я на фейсбуке сижу до самого утра, тоской одурманенная, не испытывая ни малейшего желания уснуть. Ты со своим образованием и жизненным опытом и сам прекрасно знаешь, что тоска в человеческом организме производит коварные химические реакции, и от этого сон начисто пропадает. Там тебе и кортизол вырабатывается, и адреналин, и допа-мин — по причине печали и ощущения собственного несчастья. Атакую комбинацию теплое молоко с медом не возьмет. Поэтому я частенько лишь под утро на отдых удаляюсь, и потому вижу некоторые вещи раньше, чем другие. Вот сегодня, в пятницу 22 июля 2011 года (у меня это число вызывает ностальгические воспоминания о выходном дне при коммунистах) я заметила в аду огромное изменение. Он как будто стал норвежским. Везде появились кресты, темно-синие на красном, как на норвежских флагах. Большая площадь, которая прежде была безымянной, получила имя «Площадь Брейвика». Меня это, сыночек, удивило, никакого Брейвика я не знала и даже о нем не слышала. И не могла в толк взять — чего это вдруг в аду Норвегию так пылко полюбили. Но вскоре все выяснилось: тут речь-то совсем не о любви к Норвегии, а о любви к ненависти одного норвежского гражданина, которую тот в себе долго пестовал. Именно так. Этот-то гражданин, Андрее Беринг Брейвик, рожденный в Осло и не так давно там, в Осло, поселившийся пожизненно, помешался на почве мизантропии и решился на массовое убийство людей, с которыми не был знаком и которых прежде никогда не видел. И в пятницу 22 июля он это театрально и с шумом осуществил, наполнив мир ужасом, а в наш ад принеся восторг и ликование. В 15.22 он взорвал в центре Осло мощную бомбу, в 17.07 оказался на островке Утойя, недалеко от Осло, а уже в 18.27 тронулся в обратную дорогу на полицейском катере. За это время — с 15.22 до 18.27, то есть за три часа с минутами, он 77 раз нарушил пятую заповедь «Не убий!» Бомбой он убил восьмерых, а на острове расстрелял еще шестьдесят девять человек. Такую производительность в аду уважают и отмечают наградами, в том числе в виде приказов и декретов. Тем более что Брейвик все это делала не в состоянии аффекта, а с холодной головой и спокойным сердцебиением. И мало того, что 77 раз нарушил пятую заповедь — он в этом же временном промежутке беспрестанно нарушал первую, главную заповедь: «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня». Брейвик, когда убивал, чувствовал себя Богом. Я относительно этого сомнений не имею. Доклады, фотографии и отчеты с острова Утойя это доказывают со всей очевидностью. Для Неба это должно быть болезненным: убийство убийством, а вот чувствовать себя при этом богом — это уже другой поворот.

На фейсе Брейвика вроде бы богом не считают, но кое-кто видит в нем божка на стероидах и белокурого идола. Серверы падали под шквалом «лайков» на его фото и фото трупов на каменном берегу Утойи. А там, среди трупов, — девочка четырнадцатилетняя... Я, сыночек, как этих детей несовершеннолетних на фото увидела — немедленно с площади Брейвика удалилась и попросила местных бомжей мужского пола (за деньги, естественно, за большие деньги!), чтобы следующей ночью, когда народ схлынет, они на эту площадь пришли и там как следует просрались. Я подумала, что только так — с помощью говна (прости мне, сыночек, мою грубость), можно выразить мое отношение к этому Брейвику. Поскольку Андрее Брейвик, этот «христианский фундаменталист», мать его, такое устроил, что горы дерьма по сравнению с этим — хрустально чистая вода. Однако я больше об этом писать не буду, а то получится, что я ему рекламу устраиваю, не хочу доставить ему такое удовольствие.

Тяжелый это был для меня день, хотя некоторую радость мне удалось ощутить от эмпатии бомжей, которые с такой готовностью (хотя и материальный интерес тут присутствовал, конечно, но все же от души, от души!) взялись обосрать имя Брейвика.