На фига попу гармонь...

– Пошли к костру! – чуть заплетающимся языком приказал Барабас и полез обниматься к Мишане. – Ну за что я тебя так люблю, ефрейтор Бурундуков? – даже всплакнул от обуревавших его чувств.

Бобик, конечно, увязался за ними и не прогадал, столкнувшись на поляне со своей мохнатой пассией, деловито трепавшей за штаны мужика в тюбетейке.

«Жучка-а! Я тебя люблю! – млел спаниель, наблюдая за овчаркой. – Какая масть… какой экстерьер… Я щас, ей-богу, закричу-у, – запела его душа песню известного барда, – я, Миш, такую же хочу-у…» – закончил куплет Бобик, трезво подумав, что со словом «Миш» хорошо рифмуется «шиш!» «Не видать мне Жучки как своих ушей», – всхлипнул он, разглядывая процесс опознания и вытирая ушами глаза.

«Что за черт! – охренел Барабас. – Преступников уже четверо… Двое в тюбетейках и двое в шапках… – потряс он головой. – Во-о! Теперь все правильно… Ишь хитрецы какие… запутать меня хотели, – достал пистолет и пальнул в воздух.

Налетевшая невесть откуда тучка разрядилась молнией и разродилась дождем. В ответ на выстрел раздался трескучий раскат грома, и следователь, призвав на помошь своих учителей: Холмса, Мегрэ, Пуаро и мисс Марпл, ящеркой юркнул за дерево, где затих, подтянув к себе двумя руками пышную зеленую ветвь.

Пока прапорщицкий лейтенант, прикрываясь складками местности, перестреливался с тучей, выпустив в нее всю обойму и отогнав в район деревни Гадюкино, двое бомжей благополучно явили ноги.

Причем Хоттабыч по пути спер чью-то кружку, а Шапка-Ушанка и вовсе расстарался, прихватив подвернувшуюся в кустах бутылку с самогоном.

Латиносы залегли, прикрыв головы руками и уткнув носы в землю, а деревенские мужики с ворожеей, под шумок, сумели распить один чайник теплой самогонки.

Мишаня просто спрятался под ель от дождя, а Бобик, как истинный джентльмен, прикрыл своим телом испуганную меховую женщину, в результате чего через несколько месяцев она принесла овчарят с длинными висячими ушами.

Позже, в машине, следователь написал рапорт на имя вышестоящего начальства, в котором отметил, что в процессе опознания злоумышленников их подельники предприняли вооруженную попытку отбить задержанных, и в результате многочасового боя, в связи с тем, что силы были не равны, потеряв многих убитыми и ранеными, враги отступили, уведя с собой двух подозреваемых бандитов.

Газета «Тарасовский уголовный вестник» напечатала фотографии героического следователя в момент задержания отморозков, а ниже – портреты врагов народа, в тюбетейке и шапке-ушанке, предварив надписью: «Особо опасные преступники».

Прокурор г. Тарасова обьявил злоумышленников во всероссийский розыск, повесив на мерзопакостников все нераскрытые за пятьдесят лет преступления, числом более десяти тысяч. В отдельное производство выделил убийство президента Кеннеди – вдруг получится выбить командировку в Америку…

* * *

Кроме криминального оттенка, этот летний день имел и положительный, благоприятный вариант развития событий – отец Епифан вышел из запоя.

Маясь от изжоги, сухости во рту, повышенной потливости и головной боли, он мужественно отслужил заутреню и, не похмеляясь, несмотря на ярко выраженные симптомы болезни Паркинсона, готовился служить обедню.

– 0-о-споди-и! Прости мя, грешного! – каялся он перед иконой Вседержителя, страдая от угрызений совести, душевной подавленности и обшей ослабленности всего протоиерейского организма. «Ежели капля никотина убивает несчастную лошадь, то какую же скотину может покалечить та цистерна алкоголя, которую я выкушал за эту неделю?.. Стадо слонов сделает инвалидами, это точно…

Неисповедимы пути Твои, Господи! – активнее закрестил-ся он. – А еще, Господи, образумь собаку-диакона… и запрети ему искушать меня диавольским вожделением… Весь «Кагор» вылакали, грешники, крестить детей нечем, спасибо, рожают редко…» – в порыве покаяния рухнул на колени и крепко приложился к полу лбом.

Старушки вздрогнули от глухого удара и ощутили сотрясение церковных стен.

– Как дьявол батюшку-то корежит, – закрестились они.

Торговавший на паперти семечками дед Пашка рассыпал целый стакан, а безрукий нищий в бейсболке с длинным козырьком, закрывавшим лицо, выронил пять рублей. Воровато глянув на деда, он ловко ухватил монету выросшей из-под драной фуфайки рукой и через секунду вновь сделался инвалидом, в придачу попробовав поблажить – пустить пену изо рта и припадочно подергать головой. По опыту знал: дуракам больше подают.

Сидевший рядом с ним главный деревенский браконьер Филимон не обратил на соседа внимания и продолжал монотонно пиликать на гармони траурно-похоронный мотив, попутно показывая всем желающим спину с блекнущим флагом ВМС[7] России.

– Как у некоторых истинно верующих открываются раны на руках и ногах, словно от гвоздей, коими прибит был ко кресту Учитель наш, Иисус Христос, так у меня появляются на спине эти две перекрещенные синие полосы… Ждите беды, кто не одарит просящего милостыней…

Жители соседней Лопуховки, где не было церкви, щедро подавали страдальцу, а местные, наподобие бизнесмена деда Пашки, лишь иронично хмыкали.