На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале

Незадолго до начала финской кампании карьера Владимира Грендаля опять начала расти. В 1938 году он получил соответствующее генерал-лейтенанту звание комкора и одновременно с этим назначен заместителем начальника Главного Артиллерийского управления. Вместо расстрелянного предшественника пост начальника ГАУ занял молодой полковник Воронов, только что вернувшийся из командировки в Испанию и специально для этой должности также повышенный до, в его случае, внеочередного звания комкора. В своих воспоминаниях Воронов очень уважительно описывал свое отношение к своему подчиненному, который был и старше и опытнее. У них действительно возникли добрые отношения, причем Воронов всегда подчеркивал, что в силу своей молодости его технические знания и опыт уступали знаниям своего заместителя, у которого имелось профессорское звание и около трехсот работ по артиллерийскому делу.

И действительно, в кресле заместителя начальника ГАУ комкор Грендаль был незаменим как специалист, имеющий солидный багаж технических знаний, необходимых для общения с инженерами оборонных заводов, выполнявших заказы на изготовление опытных образцов орудий, совершенствования и изменения конструкторских чертежей.

С началом войны, сигналом к которой послужила утренняя канонада подтянутых к границе артиллерийских дивизионов, Грендаль со своим начальником отправились в действующие на Карельском перешейке войска. Им обоим было необходимо осуществить инспекцию эффективности стрельбы советских орудий после многолетнего отсутствия опыта крупномасштабного применения артиллерии.

Пришедший приказ о создании действующей на востоке Перешейка и состоящей из двух дивизий особой группы, и тем более назначение на должность командира этой группы комкора Грендаля, стали для него, да и для его начальника неожиданностью. Вероятней всего, он был первый из грамотных специалистов, кто попался под руку Мерецкову и Яковлеву, а военный совет во главе с Ворошиловым и Сталиным утвердил эту кандидатуру не глядя.

Недоумение Владимира Грендаля по поводу его назначения вызывало то, что у него не было, да и не могло быть опыта командования большими соединениями, особенно в период активных боевых действий. Как любой военачальник, он, конечно, был знаком с законами стратегии и тактики, но его опыт и знания в этой области ограничивались командно-штабными и полевыми учениями. Он был артиллерист, причем с техническим уклоном, и разработка масштабных операций с применением различных родов войск никогда не входила в его компетенцию. Кроме того, созданию группы войск не предшествовала никакая предварительная подготовка — не было самого штаба, подразумевавшего определенное наличие канцелярских работников, не было связи, не было никакого аппарата управления. Была группа назначенных старших командиров и был приказ, и отказаться от предложенного поста в самом начале войны, зная о мнительности и злопамятности «Отца народов», значило бы подписать себе приговор. Впрочем, на это можно было взглянуть и с другой стороны — война только началась, вверенные ему силы первыми достигли оборонительного рубежа противника, и при благоприятном стечении обстоятельств это назначение могло сулить повышение и признание его в качестве талантливого полководца. Одним словом, выхода все равно не было, и он отправился принимать должность в штаб 49-й стрелковой дивизии, который автоматически преобразовывался в штаб Северо-восточной особой группы войск.

Грендаль прибыл в расположившийся в Метсяпиртти штаб дивизии в ночь с 4 на 5 декабря. Вместе с ним прибыл назначенный комиссаром группы инспектор политуправления Красной армии полковой комиссар Рябчий. В ту же ночь туда же прибыло еще несколько человек, назначенных на разные должности новоиспеченного штаба Северо-восточной особой группы войск или, как ее еще проще называли, «правой группы 7-й армии». Всем им во главе с Грендалем накануне отправления в войска была вручена одна-единственная карта предстоящего театра военных действий и накоротко описана обстановка на фронте. В качестве последнего устного напутствия им было приказано готовиться к форсированию Тайпалеен-йоки.

В ту же беспокойную ночь на 5 декабря в штаб 49-й стрелковой прибыл сам командарм Яковлев. Оглядев присутствующих, он устно приказал начать форсирование 6 декабря 1939 года. С чем и убыл обратно в Агалатово, где находился штаб 7-й армии.

И оставшиеся начали готовиться. В их распоряжении были 19-й стрелковый полк 142-й дивизии, три полка 49-й дивизии, три полка подтягивавшейся 150-й дивизии, довольно внушительная группировка артиллерии и два понтонных батальона.

Предштурмовые хлопоты

Что послужило причиной того, что первый свой удар по прорыву линии Маннергейма советские войска решили нанести именно здесь, у Тайпале? На этот счет существует несколько версий, каждая из которых имеет право на существование и может подтверждаться различными аргументами.