На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале

А там, на том берегу, солдаты второго стрелкового батальона 220-го полка РККА, не имеющие возможности поесть и поспать уже вторые сутки, стиснув зубы, сдерживали напор противника. Находясь на возвышенности, некоторые из них прекрасно видели сквозь разрываемую вспышками взрывов и ракет морозную ночь тщетные попытки своих прийти на помощь. Надежда на спасение еще не оставляла их, и они продолжали сражаться все с тем же упорством.

Утром 26 декабря прибывшая финская 6-я рота попыталась внезапно, без артиллерийской поддержки, выбить русских с плацдарма. Недооценка финским командованием противостоящих им сил стоила роте около тридцати покалеченных человек. Дозоры с советской стороны не спали и подняли тревогу. Очнувшись от короткого затишья, красноармейцы встретили атакующих очень плотным огнем. Ожесточенная схватка продолжалась пару часов, и финнам удалось несколько потеснить противника, но вызванная сигналом своих советская артиллерия полностью преградила им путь. К середине дня еле держащиеся на ногах солдаты роты получили приказ вернуться на исходные позиции.

Одновременно с этими событиями командир 220-го полка Красной армии капитан Придачин выслал свой первой батальон на помощь иссякающим силам на северном берегу. Батальон смог преодолеть только половину пути и, встреченный организованным огнем неприятеля, был вынужден вернуться на свой берег.

Командовавший 4-й стрелковой дивизией комбриг Ключников приказал отвести людей из первого батальона со льда озера и дождаться темноты, чтобы повторить попытку по деблокированию своих солдат. В бой было решено послать оба оставшихся батальона 220-го полка.

В наступающем вечернем сумраке, когда личный состав финской шестой роты еще отходил от пережитого кошмара боя, на позиции прибыл третий батальон 28-го пехотного полка. Командир батальона Карл Лагерлеф получил приказ попытаться выбить противника силами двух своих рот, девятой и седьмой. К этому времени имя Лагерлефа уже связывалось с мастерскими контратаками. Именно он провел операцию по ликвидации плацдарма у «леса Пярсинена» 6 декабря. Но в этот раз так же гладко, как в финский праздник независимости, не вышло…

Возможно, если бы атака началась сразу же после того, как финская 6-я рота отошла на исходные, дело бы увенчалось успехом. Но потраченные на перегруппировку несколько часов и выбор наилучшего места для начала боя дали солдатам Красной армии возможность передохнуть и перегруппировать свои иссякающие силы.

Поднявшиеся в атаку бойцы 9-й и 7-й рот с первых же минут столкнулись с упорнейшим сопротивлением. Вызванный огонь советских орудий за пятнадцать-двадцать минут вывел из строя почти целый взвод 7-й роты. Через несколько часов боя посыльный из 9-й роты доложил, что у них кончаются боеприпасы, а сопротивление противника не ослабевает. Введенная в бой 8-я рота не изменила ситуацию.

Начавшийся 25 декабря снегопад прекратился, и над широким озером в морозном кольце показалась белая луна. Погода явно не благоприятствовала советским войскам. Несмотря на это, в девять часов вечера командование финнов получило тревожное сообщение: русские получили подкрепление!

Время не сохранило большинство имен и званий тех, кто, стиснув зубы, буквально переполз километр открытого льда, огибая затягивающиеся льдом воронки и тела солдат предыдущих групп, которым удача не улыбнулась. Теряя по пути людей, несколько взводов прорвали позиции 9-й роты финнов, пытавшейся блокировать плацдарм со стороны озера, и вдохнули надежду в измотанных двухдневной кровью боя красноармейцев из 2-го батальона 220-го полка. В атаку красноармейцев вел лично командир полка капитан Придачин.

Успех был более чем мизерным. Определенное число бойцов пробились на северный берег озера и действительно присоединились к воюющим на плацдарме Келья сослуживцам. Однако большая часть подразделений опять была отсечена огнем противника. Придачин был ранен, и, потеряв общее руководство на поле боя, 1-й и 3-й батальоны отступили.

Получив донесение об относительной удаче русских, командующий финской группировкой в районе Тайпале подполковник Нурми вечером 26 декабря взял ситуацию в Келья под свой личный контроль. В район плацдарма из местечка Вуоксела был переброшен 6-й отдельный батальон, тот самый, который принял боевой крещение в первые дни войны у деревни Палкеала и состоял целиком из жителей Карельского перешейка. Командование этим подразделением, а также 3-м батальоном 29-го полка Нурми взял непосредственно на себя.