На Фонтанке водку пил… (сборник)

— У нас с вами не вполне обычные фамилии, — сказал Фрейндлих, следуя какой-то скрытой логике. — А в нашем театре любят фамилии твердые, русские. Вот у вас в БДТ был такой артист Z, его, как вы, наверное, помните, выгнали за антисемитизм и переправили к нам, а у нас он стал секретарем парторганизации. Или заместителем…

— А вы, Бруно Артурович, в партии не состояли?

— Не состоял… Это уже в конце горбачевского периода я как-то ему говорю: «Вам легко, вы партийный». А он мне сразу: «А хотите, я вас устрою? Я мгновенно вас устрою в партию». А я говорю: «Вот уж не надо. Я думал, у вас по убеждениям идут, а у вас вот как — устраиваются. Нет, мне не надо…»

Наконец, явилась сестра, сняла свою иглу, приложила к вене ватку со спиртом, велела Бруно согнуть руку в локте и, не зажигая света, ушла…

— Боже, как ему хотелось поговорить! — сказала Ирина, слушая мой рассказ. — Он ходил с палочкой по палисаднику, у нас между Савушкина и Школьной есть тропа, ходил и заглядывал встречным в глаза, хотел найти знакомого, чтобы поговорить… И никого не встречал… Он родился 27 сентября 1909 года… Мистика цифр… Смотрите, два да семь — девять, и месяц девятый, и год… Он говорил, что девятка — это его число… В девятнадцатом году, когда умерла его бабушка, он шел за гробом и по дороге нашел девять серебряных монет… И когда умер тоже… Седьмого числа, седьмого месяца две тысячи второго — две семерки и две двойки, то есть две девятки… Нечет и нечет сложились в чет… Ему нравился портрет, который сделала Мария Тимофеевна Литовченко, жена Аникушина. Сидящий, спокойный, задумчивый… Он над ним пошучивал, не слишком ли широк, не слишком ли тяжел, «Собчак на трибуне», и правда, шестьдесят два сантиметра в ширину… Но иногда заговаривал, как будто намекал, что не возражал бы… И вот он там сидит себе и ждет… И можно прийти, погладить, поговорить…

За больничным окном стемнело, и после большой паузы Бруно сказал: — Но это все общие рассуждения, коллега, а вся беда в том, что я уже не могу услышать партнера и получить удовольствие, свободно отвечая на его предложение. И сам не могу ничего толком предложить… Я, конечно, кончился, дорогой Володя, я — глухарь, живой труп, вот что. Надо трезво смотреть на вещи, не возражайте мне, пожалуйста… Завтра поведут на гастро… что-то там такое, не помню, как эта пытка называется… Но ведь все это, мой дорогой, чепуха на постном масле… Так сказать, «Тарарабумбия, сижу на тумбе я…»

2005

Фото с вкладки

«Один я. Наконец-то!» «Гамлет». Моноспектакль, 1963

Я был еще немой,
Но в Гамлетовой теме
В те времена и мной
Проговорилось время…

В. Рецептер

«Считайте, что вы уже работаете в БДТ!» — сказал Товстоногов ташкентскому Гамлету

«Гамлет». Ташкентский русский драматический театр им. М. Горького, 1961. Гамлет — В. Рецептер, Горацио — Л. Колесников

Георгий Александрович Товстоногов. В зените славы

В спектакле «Перед ужином» В. Розова мы с Олегом Басилашвили сыграли соперников. Мой дебют на сцене БДТ, 1963

БДТ мы считали лучшим театром нашего времени, а «Мещане» — лучшим спектаклем нашего Мастера…

Перчихин — Николай Трофимов, Петр Бессеменов — артист Р.

Тетерев — Павел Панков. На гастролях после спектакля вокруг Панкова, умницы и книгочея, собирался круг «избранных»

Татьяна — Эмилия Попова, Нил — Кирилл Лавров

В этой книге, читатель, ты встретишь фотографии людей, ставших прообразами моих героев. В жизни они, конечно, значительнее и безупречнее…

В нашей гримерке царил дух безупречно мужской и, я бы сказал, творческо-гусарский… Сергей Сергеевич Карнович-Валуа, Сергей Мартинсон (у нас в гостях), артист Р., Григорий Гай

Зинаида Шарко, Ефим Копелян. «Пять вечеров», 1959

Павел Луспекаев в роли Виктора («Иркутская история» А. Арбузова, 1960). У нас в гримерке он был четвертым или, скорее, первым, создавая вокруг себя особую атмосферу

Я мечтал поставить «Генриха IV», сделал композицию огромной исторической хроники, но она перешла в руки Мастера. А мое детище, роль беспутного принца Гарри, он отнял у меня на генеральной репетиции… 1969

На репетиции. Король — Сергей Юрский, Гарри — артист Р.

Верховный судья — Виталий Иллич

Принц Гарри — Олег Борисов, Хотспер — Владислав Стржельчик

«Ностальгия по Японии» — так я назвал первую часть романа, который вы держите в руках…

В Токио с Олегом Басилашвили, Георгием Штилем, Леонидом Неведомским