На Фонтанке водку пил… (сборник)

И наши, и тегеранские дипломаты по причине занятости вряд ли в эти дни смотрели бы телевизор, но один из московских редакторов уловил странное сближениеи решил посоветоваться с редактором на ступеньку выше чином. Мол, как вы думаете, Имя Отчество, удобно ли в дни государственного визита в город Тегеран напоминать принимающей стороне о том, что сто с лишним лет назад бунтующая местная чернь разорвала на куски полномочного российского посланника?.. Хотя товарищ Подгорный Н.В. никогда не совершил бы такой глупости, как покойный Грибоедов А.С., и не стал бы с оружием в руках защищать в ограде посольства каких-то армянских беженок, самовольно покинувших шахский гарем. Вышестоящий редактор впал в задумчивость и, не беря на себя смелого решения, позвонил следующему, несколько выше него самого. А следующий, ни минуты не размышляя, стал накручивать телефон к товарищу Кузакову К.С. Кузаков в свою очередь поднял прямую трубку, ища товарища Мамедова, зампреда Комитета, а уж тот отменил передачу решительно и навсегда…

Далее никак не сдвинуться, не сказавши хотя бы полслова о Константине Степановиче Кузакове, с которым Р. имел честь познакомиться лично. К заведующему литературно-драматическим телевещанием всей страны он пришел по поводу того же фильма: нельзя ли, мол, вернуться к данному названию, заплатить артистам постановочные и дать фильму в эфир?И заведующий был к собеседнику благосклонен, разрешив устроить в Москве закрытый просмотрпо утвержденному заранее списку…

Этому визиту предшествовало письмо Ленинградского отделения ВТО, подписанное Ю.В. Толубеевым и Г.А.Товстоноговым, за № 321 от 28 октября 1970 года на имя зампреда Комитета тов. Мамедова Э.Н. с просьбой о закрытом показе телефильма в Ленинграде, на секции драматических театров. Секции было интересно, как БДТ был сыгран «Вазир-Мухтар». Подписанты гарантировали т. Мамедову «полную сохранность пленок и возврат их через три дня (считая провоз из Москвы и обратно)».Однако Энвер Назимович вывел на письме резолюцию о «существующем порядке, и очень оправданном, согласно которому до эфира просмотры не допускаются».О передаче же в эфир речь и не шла. И хотя из вежливости т. Мамедов добавлял «к сожалению»,его собственноручный текст сожаление начисто исключал…

Встреча же с т. Кузаковым заслуживает нашего внимания не только в связи с судьбой телефильма. В те годы по Москве ходила изустная легенда о том, что он — не кто иной, как побочный сын Сталина.Мол, еще до побега из ссылки Сталин свел в Туруханском крае очное знакомство с будущей матушкой Константина Степановича. Поэтому, используя методику фамусовского исчисления и прогноза — «она не родила, но, по расчету, по моему, должна родить», —знатоки и исследователи биографии вождя нашли сроки этого знакомства удачно совпадающими и даже благоприятными для появления на свет туруханского отпрыска.

И артист Р., имевший к телеспектаклю непосредственное отношение как сорежиссер и исполнитель роли Грибоедова, на протяжении разговора не раз отвлекался от разрешительной темы. Он пытался понять загадку природы, вчитываясь в характерные особенности фаса и профиля невысокого седоватого чиновника с тихим голосом, смуглым лицом, темными бровями и закругленным, ей-ей, похожим на сталинский, носом. Временами впечатлительному Р. даже казалось, что в тихий останкинский кабинет влетает крылатая тень великого стервятника…

Впечатление, однако, нарушали глаза Константина Иосифовича, то есть Степановича, в которых явно читалось то «к сожалению», которого не было у Энвера Назимовича. Кажется, он даже испытывал облегчение оттого, что к расстрельной стенке телефильм поставил не он, Кузаков, а он, Мамедов. А в подтверждение сочувствия тихоголосый сталинский бастард принял решение деньги артистам отдать, а группе московских интеллигентов разрешил прощальное свидание с телефильмом «Смерть Вазир-Мухтара»…

Ну вот… А Слава Стржельчик репетировал в телеспектакле роль Петра Яковлевича Чаадаева, и у нас с ним ничего не получалось. У Р. не получалось, потому что он был озабочен доделками сценария и другими режиссерскими проблемами, а у С. — потому что он еще не брался за роль. Может быть, Стриж рассчитывал на Розу Абрамовну Сироту, сопостановщика Р. Она обещала к началу съемок появиться в студии, взять на себя руководство телекамерами и дать наконец возможность артисту Р. сосредоточиться на собственной роли.

Мы сидели в Славиной гримерке, и, облаченный в махровый синий халат, он одним глазом посматривал в текст, а другим следил в зеркале, как сходит с холеного, покрытого вазелином лица отработавший грим.