На фронтах Первой мировой

Отследить участие будущих «героев» и «антигероев» Гражданской войны в событиях лета 1915 года не представляет труда. Мы уже говорили о славных делах 48-й пехотной дивизии генерала Корнилова. Сам Лавр Георгиевич, раненный, попал в плен, но в июне 1916 года, переодевшись в форму австрийского солдата, благополучно бежал в Румынию. За те героические бои в Карпатах, уже вернувшись в Россию, он получит орден Св. Георгия 3-й степени. Генерал Деникин со своей «Железной дивизией» отступал весьма умело, успешно контратаковал и за бои у Лутовиско тоже награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Кстати, начальником штаба в его дивизии был еще один герой Белого движения генерал Сергей Леонидович Марков. Тот, который погибнет в Ледяном походе и даст имя одному из «цветных» полков Добровольческой армии – «марковцы». Летом 1915 года он уйдет из штаба дивизии в строй командиром 13-го полка и станет георгиевским кавалером. Генерал Алексеев довольно уверенно командовал Северо-Западным фронтом. Во многом благодаря ему русские армии успешно вырвались из варшавского мешка. О ложке дегтя, я имею в виду крепость Новогеоргиевск, мы уже говорили. Прекрасный кавалерийский командир генерал Каледин после тяжелого ранения в ногу в боях за Станислав принял в командование армейский корпус, который, как нередко бывает, оказался ему не по плечу. У каждого военачальника есть свой потолок.

Не сплоховали и будущие командиры Красной армии. Генерал Брусилов не хуже Алексеева отступал из Галиции, выводя свою армию, нанося противнику существенные потери. Кстати, именно тогда он был назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству, с оставлением в занимаемой должности. Другой будущий красный военачальник, а тогда командующий 9-й армией генерал Платон Алексеевич Лечицкий провел блестящую наступательную операцию в Буковине, о которой мы тоже говорили. А генералы Сиверс, Бонч-Бруевич, Гутор? Разве не они управляли штабами армий в тяжелейших боях лета 1915 года? Будущие же красные командармы Гражданской войны Тухачевский, Уборевич, Егоров только начинали офицерскую карьеру. И начинали достойно. Так же, как будущие советские маршалы, победители Василевский и Говоров. Воевали нижними чинами, но как славно будущие маршалы Жуков, Рокоссовский, Буденный, Тимошенко. Все они уже тогда стали георгиевскими кавалерами.

Война была одна для всех, и герои были одни для всех.

Предчувствие

Заключительные сражения 1915 года так и не выявили явного фаворита в смертельной игре-трагедии под названием мировая война. Но все участники войны в полной мере предчувствовали будущие итоги. Несмотря на очевидность результатов тех или иных сражений, победители или побежденные понимали их зыбкость, отсутствие твердой основы, перспективы для будущего победоносного завершения войны. И тем не менее именно в конце 1915 года страны Антанты, так и не решившие поставленных на год задач, более того, потерпевшие ряд тяжких поражений, особенно в России, все-таки предчувствовали будущую победу. А страны Тройственного союза, несмотря на очевидные успехи практически на всех фронтах, почувствовали неизбежность будущего поражения. Воевать предстояло еще более трех лет, но предчувствие, как элемент Божьего промысла, редко обманывает людей.

Почему же у Германии с союзниками появились причины такого предчувствия в конце 1915 года? Они более чем успешно завершили операцию на Восточном фронте. Да, Россия устояла, не вышла, как хотелось, из войны, но потеряла огромную территорию, населенную миллионами жителей. Всю Галицию, Польшу, Прибалтику, часть Белоруссии. Русская армия, оставив на полях сражений и в плену миллионы солдат, отошла на рубеж истинно русской земли. Рубеж, о котором не могли и мечтать в начале года германские и австро-венгерские стратеги. Это ли не победа? Обратившись на Запад, можно без труда увидеть в сущности безрезультатное для Антанты вступление в войну на ее стороне Италии, удручающие результаты сражений в Галлиполи, неудачные попытки прорыва германской обороны на полях Франции. Но верховное командование стран Тройственного союза не оставляла какая-то неявная тревога, «глупое предчувствие». Беспокоился не только прагматик, фактический главнокомандующий фельдмаршал Фалькенгайн, но и его вечный оппонент, «победитель всех и вся», бронзовеющий на глазах нетерпеливый Гинденбург Хотя он все еще надеялся «добить проклятых русских еще в этом году».