На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918

Не было ничего и в тылу за нами, если не считать батальона, недоформировавшегося, ставропольских стрелков, боевая ценность которого оказалась очень невысокой, выражаясь мягко.

Третья ночь проведена была нами еще более спокойно. Совсем обтерпелись. Хотя общее наше положение ничуть не улучшилось, скорее наоборот. Утро тоже было спокойное, если не считать произведенного на офицерский батальон нажима, отраженного впрочем. Снова угол монастырского кладбища. Днем была неустойка у пластунов, ликвидированная, и оживление на правом фланге, откуда пули долетали и до нас, и одна из них едва не задела меня и Дроздовского. Сидели мы так: на самом углу – Дроздовский, рядом с ним – я, далее за мной вдоль стены – группировались все остальные чины штаба. Сидели, беседовали о различных вещах. Молодежь, как всегда, острила, шутила. На правом фланге, против офицерского батальона, было какое-то оживление. Пули чаще посвистывали над нами, летя с той стороны, через курган. Вдруг одна из них, взвизгнув как-то особенно, щелкнула в стену между мною и Дроздовским, на высоте наших лиц, отколола кусочек кирпича и впилась в него, точно ее кто-то нарочно ввинтил головою; задняя часть осталась видна. Пытались мы ее вынуть и сохранить на память, но так и не могли выковырнуть; она там и осталась. Если бы Дроздовский или я сидели ближе друг к другу менее чем на полметра, пуля задела бы его или меня.

Четвертая ночь прошла спокойно; день за нею был более беспокойный. Большевики, обладая большим запасом живой силы и пользуясь отличными укрытыми подступами, – архиерейская дача, строения города по южную окраину балки Ташла, зарослями в этой последней – накапливались незаметно и затем то тут, то там переходили в наступление, в атаку с ближних дистанций с криками «ура». Несли потерю и в большинстве случаев отбрасывались нашим огнем.

Бывали случаи и колебания нашего фронта и даже временные оставления его на некоторых участках, но ненадолго. Обычно, спустя короткое время врывавшийся на нашу позицию противник при помощи подходивших наших поддержек – весьма слабых, кстати сказать, – без особого труда выбрасывался, и положение восстанавливалось. Особенным беспокойством в этом отношении отличался участок центральный, 2-го офицерского полка и, главным образом, левый фланг – пластуны. Положение последнего было неустойчивым еще и потому, что он оканчивался недалеко от крупного загиба железной дороги в балку Ташну, среди строений; обзор и обстрел были плохие; дальше влево, за полотном тянулись постройки длинного селения Ташла; оно распространялось далеко к северо-востоку по балке того же имени и было нейтрально; там бывали и наши – передовые части 2-й дивизии (корниловцы) – и большевики, а чаще – никого. Правый фланг 2-й дивизии – Корниловский полк – несколько раз пытался овладеть Ташлой, но удержать селение было трудно: надо было много сил. В конце концов корниловцы утвердили свой фронт, отступя от Ташлы, примерно на половину – три четверти версты уступом назад в отношении левого фланга 3-й дивизии. Железнодорожное полотно разделяло участки дивизий. Здесь позиция корниловцев была хороша – она венчала топографический гребень пологого спуска в балку Ташла; отсюда отлично был виден левый фланг 3-й дивизии и очень хорошо брался под обстрел, так что огневая связь между флангами дивизий была полная.