На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918

С высоты 256 мы проехались по тылу и позиции неприятеля до с. Бережцы. Здесь по берегу Иквы позиция была особенно солидно и прочно укреплена, хотя, казалось, в этом тут особенной надобности и не было; река представляла солидное препятствие со своими очень болотистыми берегами. В лесу западнее Королевского моста была электрическая станция, передававшая энергию для проволочных сетей и освещения.

Станция была брошена почти с полным оборудованием. В течение последующих дней мы еще несколько раз бывали на неприятельской позиции, так как там много было интересного, и в один объезд осмотреть всего нельзя было.

Японский майор всегда был с нами, очень всем интересовался и выражал много одобрения по адресу наших войск, взявших такую позицию.

В один из последующих дней начала июня приезжал к нам командующий армией, генерал Сахаров[188] (бывший в 1914–1915 гг. командиром 11-го корпуса). Он благодарил командира корпуса за блестящую работу корпуса по прорыву неприятельской позиции у Кременца. Особенно много похвал было выражено по адресу 3-й дивизии. Ее начальник дивизии генерал Шольп и командир 10-го Новоингерманландского полка полковник Геннингс были представлены к награждению Георгиевскими крестами и получили их потом. Главнокомандующий, генерал Брусилов, после нашего донесения 28 мая в штаб армии о новом прорыве неприятельской позиции у Пляшова – Божья Гора на другой день прислал командиру корпуса благодарственную телеграмму, которая заканчивалась словами: «Доблестной 3-й дивизии слава, слава, слава». Впоследствии, летом, уже без меня, командующий армией представил командира 17-го корпуса к награждению Георгиевским крестом, каковой он и получил.

Во время пребывания у нас генерал Сахаров объявил нам, что в ближайшем будущем, с прибытием на участок нашего корпуса 5-го армейского корпуса генерала Балуева[189], начнется вновь наступление.

И мы стали лихорадочно к нему готовиться. Выбран был мною и корпусным инженером наблюдательный пункт для командира корпуса. Это была опять, точно нарочно для этого выросшая отдельная гора, высота 334, северо-восточнее с. Дранча. Это была моя последняя поездка на фронт 17-го корпуса. Вскоре я получил назначение на должность штаб-офицера для поручений в штабе 1-й армии, куда и отправился, очень тепло и искренно провожаемый и начальством, и сослуживцами, среди которых у меня было много друзей.

Часть IV С 3-й пехотной дивизией под Ставрополем Из Гражданской войны, август – ноябрь 1918 года

1. Первое мое появление в Добровольческой армии

В мае месяце я в компании офицеров, подчиненных по штабу 105-й дивизии штабу 32-го армейского корпуса, выехал, наконец, с фронта Европейской войны, из м. Радзивилов, оставив позади кошмарные дни большевизации, потом украинизации и постепенного замирания и смерти когда-то могучего и грозного Юго-западного фронта. Судьбе угодно было, чтобы я закончил Великую войну днями нашего позора в том именно месте, где с каждым названием населенного ли пункта, реки ли, горы, леса, дороги связано столько дорогих воспоминаний о нашей боевой славе 1914 года, подвигах, доблести и победах славных полков Российской армии и, в частности, таковых 3-й и 35-й дивизий 17-го армейского корпуса в 1916 году. Весь этот район был исхожен, изъезжен, исколесён вдоль и поперек и изучен, как свои пять пальцев, и, кажется, никогда ничто не вышибет из памяти массы впечатлений от переживаний, связанных с ним за 1914, 1916 и 1917–1918 гг. Когда-нибудь я, может быть, приведу в систему все их для ознакомления интересующихся. Теперь же речь пойдет о другом и затронутого рая воспоминаний я коснусь лишь для полноты хронологии всего, чему был свидетелем и в чем принимал участие личное, непосредственное после фронта большой войны, в войне гражданской.

Так, сравнительно долго я задержался на фронте, собственно не существовавшем уже с декабря 1917 года, по двум причинам. Сначала была надежда, хотя и небольшая, что «фронт» будет сохранен путем каких-то политических маневров вроде «украинизации», или еще чего-то скрытого от взоров массы, под главенством такого заслуженного боевого вождя, как генерал Щербачев, вступивший после большевистского переворота в командование бывшим Юго-западным и Румынским фронтами, украинизация коих была в то время объявлена официально.