На фронте в огне

— Полагаю, что участие полка в операции крайне нежелательно. На лед не пойдут. Разбегутся, — хмуро заметил Коршунов.

Фабрициус попросил комиссара Шатилова собрать коммунистов. Пришли 28 человек. Фабрициус выслушал их предложения и замечания и поставил задачу:

— Наш долг — за одни сутки превратить самый недисциплинированный и трусливый полк в передовой. Я надеюсь на вашу помощь, товарищи.

Коммунисты провели беседы с бойцами. Организовали митинг. Выступали кратко:

— Раз надо — пойдем!

Маленький тощий красноармеец высказал сомнение:

— Уже ходили, да не дошли… Лед не держит…

— Вас-то выдержит, — улыбнулся Фабрициус. — Вот мне с моим весом будет потруднее. Пора, пора! Надо вскрыть кронштадтский нарыв штыком. Я был на съезде партии. Ленин приказал ликвидировать мятеж в ближайшие часы. Ленин надеется на нас, верит, что каждый выполнит свой долг. Запомните: каждый!

По всем ротам провели инструктивные занятия. Всем выдали белые маскировочные халаты и полный боекомплект.

В 4 часа ночи 17 марта Фабрициус, в черной бурке, ступил на лед. Воды не было. За ним двинулся весь полк. Шли молча. Не курили. Фабрициус радовался туману: поможет скрытно подойти к цели — к Петроградским воротам крепости. Посмотрел на компас и на светящиеся стрелки часов. Приказал начальнику штаба:

— Передайте по цепи — шире шаг!

На участке 499-го Лефортовского полка, идущего впереди и левее, разорвалось несколько снарядов. Фабрициус услышал грохот ломающихся льдин, а затем гулкий топот сапог, крик командиров и понял: красноармейцы 499-го бегут. Вот сейчас волна гонимых страхом врежется в цепь его полка и увлечет за собой. Надо как-то задержать паникеров. Но как? Только так. И громко скомандовал:

— Ложись!

— Ложись! Ложись! — пронеслось по цепи. И все опустились на лед.

499-й Лефортовский полк как бы споткнулся о цепь 501-го Рогожского. Лежавшие на льду сердито хватали за ноги бегущих, те падали на лед и, сраженные стыдом перед спокойными, осыпавшими их руганью товарищами, оставались в их цепи.

Фабрициус обошел неожиданно выросший полк, приказал комбатам:

— Передайте всем: вперед, только вперед! Отстающие погибнут. «Ура!» — сигнал атаки. Дружно поднимайте людей! Прицела на нас навести не успеют.

Широкий желтый луч прожектора рассек темноту. Набрав полные легкие воздуха, Фабрициус во весь голос прокричал:

— Ура, товарищи, ура-а-а!

И побежал. Он долго тянул это высокое «а-а-а», задыхаясь и багровея. Возглас «ура!» подхватили сотни голосов.

В слепящем свете прожектора красноармейцы видели высокого человека в черной бурке. Он бежал, пригнувшись, и не оглядывался. Верил, что они последуют за ним.

А вражеские снаряды дробили лед позади атакующих, осыпали ледовым крошевом.

Стрелковая цепь как волна ударилась о берег и отхлынула назад. Из трехэтажного длинного дома, стоявшего поперек пристани, открыли пальбу пулеметы.

«Пушечку бы сейчас иметь, хотя бы трехдюймовку», — подумал Фабрициус и передал лежавшему рядом с ним красноармейцу:

— Коммунисты — к командиру полка!

Подползло шесть человек. Он взял четверых опытных солдат. Сказал строго:

— Надо захватить пушку и разбить пулеметы.

И пополз, раздирая о мерзлые камни колени и локти, к сараям, стоявшим на берегу. Когда бежал по льду, слышал в той стороне басовитый голос орудия. И не ошибся. За сараем чернел ствол пушки. На месте наводчика стоял высокий детина.

Фабрициус взял из рук бойца винтовку, спокойно, как на стрельбище, лег и первой пулей свалил наводчика.

Номерные расчета бежали.

Пушку повернули к дому на пристани. Фабрициус навел ствол на мерцающий алый огонек в черном зеве рамы. Первый снаряд врезался в стену. Второй вогнал в окно. Пулемет заглох. Стало жарко. Шумно вздохнув, вытер струившийся по лбу и попадавший в глаза пот. Погасив огонь еще двух пулеметов, сказал устало:

— Пушку катите в цепь. Снаряды собрать все до одного. Пригодятся, — побежал на пристань, к полку.

В 8 часов 25 минут 501-й полк занял Чеботаревскую улицу и часть Петроградской. Задержались у минной школы. Комиссар полка Шатилов предложил мятежникам сдаться, но они вытащили пулемет на улицу и хлестнули по прижавшимся к домам красноармейцам. В этот момент коммунист Иван Соловьев, толкая перед собой санки с пулеметом, пробрался на середину улицы и длинной очередью срезал расчет. Красноармейцы поднялись в атаку и выбили мятежников из минной школы. На мостовой остался смертельно раненный Соловьев.

Бойцы захватили тюрьму, освободили комиссара кронштадтской крепости Николая Николаевича Кузьмина и его товарищей-коммунистов, приговоренных мятежным ревкомом к расстрелу.

Напряженный бой продолжался до 2 часов ночи 18 марта. 501-й Рогожский стрелковый полк, считавшийся небоеспособным, в штурме Кронштадта завоевал добрую ратную славу. Потери были незначительны: 3 человека убито и 19 ранено. По ходатайству Фабрициуса заместитель командира полка А. Н. Коршунов, комиссар Н. Н. Шатилов, командир 2-го батальона М. Ф. Кузьмович и 14 бойцов-героев были награждены орденом Красного Знамени. Многие бойцы получили ценные подарки.