На гиперскорости

Немолодой мужчина явно не относился к числу матерых головорезов Твилаги. Его глаза наполнились слезами, губы задрожали, а тело обмякло, готовое рухнуть мешком, как только Рыцарь разожмет руку.

На войне тоже бывает непросто, подумал Твиглроут и одним мощным усилием кисти переломил шейные позвонки. Тоже приходится выбирать.

Глава 9

Рыцари Ордена приехали через десять минут. Заместитель Нежи, высокий, худой и прыткий, похожий на кузнечика, первым выскочил из гиперцикла и бросился к своему наставнику. Ощупал его.

– Врача, срочно! – крикнул он. – Аккуратнее, учитель.

Твиглроут нахмурился.

– Все в порядке, Нежи. Собирай экстренное совещание, едем в резиденцию.

Подоспели два врача в синих халатах. Они взяли Рыцаря под руки и помогли сесть в медицинский гиперцикл. Тут только Твиглроут обратил внимание, что не вся кровь, пропитавшая костюм, была вражеской. В пылу боя, он не заметил, как случайная пуля прошила левый бок.

Врачи ловко разрезали на нем одежду и уложили на диван. Нежи уселся рядом на низкую скамейку, подогнув длинные ноги, и скомандовал трогаться. Он взял учителя за руку, внимательно осмотрел и сказал, с трудом скрывая дрожь в голосе:

– Слава Императору, пуля не прошла на пару сантиметров левее. Мы бросились на помощь, как только я заметил, что ваш коммуникатор не ловит сеть.

– Они подкупили водителя и, очевидно, охрану трассы, – сказал Твиглроут. – Я сам виноват. Нужно подчиняться регламенту и ездить с телохранителями. Тогда у них не было бы соблазна.

– Охрану перебили, а Рауля подкупили, это правда. У него трое детей, которых нечем было кормить, да еще жена в больницу попала. Дела ее совсем плохи, – сказал Нежи. – Давайте простим его, учитель? Думаю, он поплатился за предательство.

Твиглроут закрыл глаза и мысленно попросил духа Императора отпустить Раулю страшный грех. Защемило сердце. В этом преступлении была и его вина. Это он допустил, что население Ри-Батала голодает. Если он, Первый Рыцарь, не может накормить свой народ, чего же обижаться на людей.

– Распорядись, чтобы его жена получила все необходимое, – сказал он. – И не забудь про детей. Они не должны остаться без присмотра.

– Сделаем, – сказал Нежи. – Я сам поеду к ней и все объясню. Не переживайте, учитель.

Его большие светлые глаза непрерывно следили за Рыцарем, ощупывали взглядом на предмет других возможных повреждений.

– Нет, – ответил Твиглроут. – Собирай совещание. Сейчас есть дела поважнее.

Про себя он решил, что посылать Нежи означало бы слабость, неспособность принять ответственность за свои поступки. Джон Твиглроут сам навестит женщину и все расскажет.

– Какие новости? – спросил он. – Твилага уже отреагировала?

– Разумеется, – Нежи отвел взгляд. – Она внесла изменения в пункты обвинения и пошла через главную канцелярию. Результаты переговоров формально остаются в силе, но верховный приказ имеет более высокий приоритет.

Твиглроут устало покачал головой.

– Как я устал от этого языка протоколов, – сказал он.

– Если по-простому, то в ближайшее время нам придется выдать принцессу в лапы Тоуха, – сказал Нежи. – Как только наш Страж-смотритель его подпишет.

Первый Рыцарь стиснул зубы. Рядом возились врачи, что-то кололи, зашивали, давали таблетки. Боли он почти не чувствовал. Взять ее под контроль не составляло труда для любого тренированного Рыцаря. Гораздо сложнее было справиться с ощущением беспомощности. Один раз он уже подвел семью императора и сейчас, когда Сильвии так нужна поддержка, неужели он снова оплошает?

В резиденции Ордена, несмотря на глубокую ночь, было светло и шумно. Снаружи, сразу за высокой кованой решеткой ограждения, дежурила пресса. Люди с микрофонами и камерами сновали по периметру, надеясь поймать момент, когда в одни из ворот въедет кортеж Первого Рыцаря. Твиглроут слыл человеком простым, интервью давать хоть и не любил, но никогда не отказывал, поэтому журналисты рассчитывали получить горячий репортаж.

Стоило гиперциклам подъехать к воротам, как их тотчас окружили. Вопреки ожиданиям, Твиглроут с приветственной речью не вышел и даже не опустил тонированное стекло, как делал иногда, когда не было времени на разговоры. Гиперциклы остановились, чтобы не наехать на людей, погудели клаксонами и медленно въехали в отворившиеся ворота. Охрана была непривычно строга и подозрительна и даже шуганула наиболее рьяных, кто хотел проскочить за кортежем. Радостное оживление, царившее во время ожидания Первого Рыцаря, стухло. Журналисты стояли, опустив камеры, о чем-то спрашивали друг друга и не понимали, что произошло.