На главном направлении

Разумеется, я согласился. Начальником фабрики в Прилуках назначили офицера и в его распоряжение выделили силы и средства, необходимые для ее восстановления. Менее чем через два месяца она начала обеспечивать фронт махоркой. Продвигаясь вперед, мы лишь отозвали оттуда своего офицера, а транспорт и различное имущество, выделенное с наших складов, передали вместе с фабрикой Наркомату пищевой промышленности РСФСР.

Благодаря этому удалось наладить бесперебойное снабжение войск махоркой, и в первую очередь, конечно, бойцов переднего края и раненых в госпиталях. Хотя я некурящий, но понимал переживания человека, привыкшего к табаку. Сам не курю с 26 января 1926 года. В тот день ровно в 8 часов вечера выкурил последнюю папиросу и с тех пор — ни одной.

Органы тыла на фронте вообще пользовались любой возможностью, чтобы побольше производить и заготавливать всего на месте. К слову сказать, в 1943 году такой стиль хозяйствования был характерен для всей армии. За этот год силами войск действующей армии, внутренних округов и аппаратом Главупродснаба Красной Армии было заготовлено 4,7 миллиона тонн зерна, картофеля и овощей, а вместе с сеном и продукцией подсобных хозяйств — около 7 миллионов тони продовольствия и фуража. Только для подвоза сена, заготовленного фронтами, потребовалось бы свыше 254 тысяч железнодорожных вагонов[13].

Нетрудно понять, какое значение имела эта работа для сокращения дальних железнодорожных перевозок в стране.

Во фронтах и во многих армиях старались организовать побольше подсобных хозяйств. В 1941 году их насчитывалось около 400, а в 1943 году — 6220 с посевной площадью в 300 тысяч гектаров. До миллиона тонн разных сельскохозяйственных продуктов давали эти хозяйства. Они поставляли молоко и молочные продукты в госпитали. В подсобных хозяйствах 1-го Белорусского фронта находилось более 40 тысяч коров.

От подсобных хозяйств мы отказались лишь в конце 1944 года. Последнее, самое сильное многоотраслевое хозяйство (неподалеку от Луцка) фронт передал в распоряжение местных властей.

Таким образом, органы тыла Красной Армии, поддерживая постоянную связь с народным хозяйством, практически осуществляли единство фронта и тыла в войне; они не только получали все необходимое для действующей армии от народного хозяйства, но и сами оказывали ему помощь своими силами и средствами.

В то время как войска фронта продвигались на запад, мне не раз приходилось выезжать в тыл для проверки состояния госпиталей, работы складов, осмотра восстанавливаемых нами железнодорожных и шоссейных мостов и т. п. Каких только дел не приходилось попутно решать в таких поездках!

Помню, приехал в одну деревню недалеко от Климовичей Могилевской области. Ко мне обратился председатель сельского Совета с вопросом, как ему поступить в одном трудном деле. В этой деревне до 1937 года жил пчеловод Климов. У него была пасека в 30–40 ульев. В 1937 году он переехал в Донбасс, где стал работать на шахте.

Избу Климова предоставили одной из жительниц деревни Е. И. Песенко — матери пятерых детей. Четыре ее сына ушли в Красную Армию и стали летчиками. Сын Климова также служил в армии, В годы войны он стал офицером-артиллеристом и находился в составе войск 1-го Белорусского фронта. Когда немцы оккупировали Донбасс, Климов-отец, чтобы не работать на противника, возвратился к себе в деревню и вновь поселился в собственной избе, состоявшей из двух комнат. Я видел эту довольно плохонькую избушку. Мать летчиков, жившая в ней, ушла оттуда, но своего жилья еще не имела и вместе с дочерью ютилась в доме, который занимал сельский Совет.

И вот председателю сельского Совета стало известно, что Климов получил письмо от сына-артиллериста. Одновременно получила письмо от сына-летчика и Е. И. Песенко. И тот, и другой собирались вскоре, пользуясь тем, что их воинские части стояли близко к Климовичам, навестить своих родных. Летчик даже запросил, можно ли сделать посадку вблизи деревни. Встал вопрос: «Что делать?» Выселять Климова, чтобы вселить в его избу мать летчика? Это было бы несправедливо к Климову и обидно для его сына-фронтовика. Но нельзя же оставлять и семью летчика в ее «временном», затянувшемся на долгие месяцы невыносимо скверном положении.

Я сказал, что выселять Климова из его дома, безусловно, нельзя. Оставлять в сельском Совете старушку с дочерью также недопустимо. Надо искать жилье.

Где искать? Деревня наполовину сожжена немцами.

На наше счастье, при этом разговоре присутствовал начальник дорожного управления фронта генерал Г. Т. Донец. Он отозвал меня в сторону и предложил построить для старушки силами военных дорожников новый рубленый дом из четырех комнат. Такому предложению, конечно, обрадовались все. Интенданту фронта предложили выделить Е. И. Песенко кровати с постельными принадлежностями. Через 10 суток дом построили и полностью обставили. В него вселилась счастливая мать с дочерью. Дорожники подправили также п избу Климова.