тёмная влага на сучьяхподстриженной липы —дерево плачет безмолвно.* * *сломанной веткевновь зеленеть по весне,но на иных берегах.«Я, скорее всего, просто-напросто недоустала…»
Я скорее всего просто-напросто недоусталаДля того, чтобы рухнуть без рифм и без мыслей в кровать.Что ж, сиди и следи, как полуночи тонкое жалоСлепо шарит в груди и не может до сердца достать.Как в пугливой тиши, набухая, срываются звуки —Это просто за стенкой стучит водяной метроном.Как пульсирует свет ночника от густеющей муки,Как струится сквозняк, как беснуется снег за окном.То ли это пурга, то ли – полузабытые числаБьются в тёмную память, как снежные хлопья – в стекло.Жизнь тяжёлою каплей на кухонном кране завислаИ не может упасть, притяженью земному назло.Троллейбус
Неизвестным безумцем когда-тоПрямо к низкому небу пришит,Он плывёт – неуклюжий, рогатый —И железным нутром дребезжит.Он плывёт и вздыхает так грустно,И дверьми так надсадно скрипит,А в салоне просторно и пусто,И водитель как будто бы спит.И кондуктор слегка пьяноватыйНа сиденье потёртом умолк.Ни с кого не взимается плата,И на кассе ржавеет замок.Он плывёт в бесконечности зыбкой,В безымянном маршрутном кольцеС глуповато-наивной улыбкойНа глазастом и плоском лице.И плывут в городском междустрочьеСквозь кирпично-асфальтовый бредПарусов истрепавшихся клочьяИ над мачтами призрачный свет.«Когда сквозь дым и суету…»
Когда сквозь дым и суету,Сквозь запах шашлыка и пиваРазмытым берегом заливаЯ безнадёжно побредуПо серому песку,ТогдаВ случайном и нестройном хореЯ вдруг услышу голос моря —Непостижимый, как всегда.Прорежет воздух птичий крик,И ветер, чешущий осоку,Очнётся и взлетит высоко.И запоёт иной тростник.Иной —о яростных мечтах,О чёрных кораблях смолёных,Мечах, от жажды раскалённыхИ медноблещущих щитах.О том, как, разбиваясь вдрызгИ возрождаясь без потери,Иные волны хлещут берегОсколками счастливых брызг.«Воздух густ и влажно-фиолетов…»
Воздух густ и влажно-фиолетов.Как во сне, замедленно летишьСквозь него, сквозь питерское лето:Грозы – днём, а вечерами – тишь.Чуть слышны шагов глухие всхлипы,Да ещё, влюблённым на беду,Страстью и тревогой дышат липыВ обморочно замершем саду.«Князь-Владимира сын Позвизд…»