На графских развалинах

– Совсем немного. В сберкассе я открыл валютный счет. Ты на него мне переводишь двести тысяч долларов…

– Сколько? – закричал Михалыч так, что у Поречных зазвенело в ухе.

– И ни цента меньше. Ровно двести. Запомни. Я звоню в сберкассу и когда мне там подтвердят, что деньги на моем счете, я исчезаю из твоей жизни навсегда. Если нет, ты, гнида, пожалеешь, что связался со мной.

– Но я вот так сразу не могу. Сумма-то немаленькая, – заупрямился Михалыч, прося дать ему время.

Павел Захарович не сомневался, что он хитрит, специально оттягивает время, а сам лелеет мысль прислать сюда кого-нибудь из убийц, и потому решил поторопиться. Глянул в окно.

Бригада рабочих уже вторую неделю укладывала асфальт возле дома на месте старого, который разломали, когда чинили трубы. Утром, проходя мимо, Поречных обратил внимания, что рабочих было трое. Сейчас уже пятеро, причем, двое: небольшого роста усач и здоровяк парень были явно из новеньких. Но выбора у него не было. Да может оно и ничего. Мало ли тут всякого люда шастает с чемоданами и без.

Он стал быстро собирать вещи, попутно решая как поступить с Галиной. Самое разумное в его положение, придушить эту сволочь, которую Михалыч быстро обработал. А с другой стороны, пусть тварь живет. В ментовку стучать на него она не побежит, сама замарана в грязи.

Галина стояла и молча наблюдала за его сборами. Когда он упаковал чемоданы и переоделся, она спросила:

– Куда ты, Паша?

– В Караганду к тетке, – со злой усмешкой ответил он, давая понять, что рассчитывать на откровенный ответ ей бесполезно. Поэтому, чего спрашивать. Взяв в руки чемоданы, он вышел из комнаты.

Провожать его Галина не вышла. Испытывая стыд перед бывшим мужем, готова была провалиться сквозь землю. Ведь как не крути, а продала она его с потрохами, как последняя лярва. Стоя в комнате, услышала как он в прихожей отпер замок на двери и вдруг там какая-то возня, похожая на драку.

Она выбежала из комнаты и увидела незнакомого рыжего парня. В руке у того был пистолет, ствол которого он пытался навести на ее бывшего мужа, а тот своей рукой схватился за пистолет и пытался отвести его в сторону.

Тут же раздались хлопки: один, потом другой.

Галина взвизгнула от страха.

– Уйди в комнату, – закричал ей Поречных, опасаясь, что Галина попадет под шальную пулю. Он малость отвлекся, а тем временем рыжий ткнул его коленом в пах. Павел Захарович застонал от боли и упал на пол, увлекая за собой и рыжего, в которого вцепился теперь мертвой хваткой.

Галина бросилась в комнату, закрыла дверь, прижимаясь к ней спиной. А там, в коридоре, раздались еще два хлопка, и две пули прошили дверь на вылет. Галина закрыла лицо руками, и обезумев от страха, плача, опустилась на корточки.

* * *

Грек с Ваняшиным уже сделали не меньше десяти ходок, таская носилки со щебнем, а Туманова все не было.

– Он чего, совсем что ли забыл про нас? – вытирая рукавицей пот со лба, возмутился Грек, осматривая ту часть двора, откуда должен был появиться Федор Туманов. – Мы тут вкалываем до седьмого пота… – он не договорил, заметив как во двор влетела серая «восьмерка». Оставалось подивиться мастерству лихого водителя, который чудом проехал по узкой колее, рискуя сорваться колесами в одну из канав, что проходили по обеим сторонам. Причем, каждая из них была глубиной как минимум в метр.

– Интересно, как этот мудак назад поедет, – позлорадствовал Грек. – Если ввалится в канаву, я его толкать не буду – заявил он, после того, как рыжий парень, сидящий за рулем «восьмерки», выпрыгнул из машины. Видно он очень торопился, и не побоялся переломать ноги, когда прыгнул на трубы, и прямо по ним побежал к подъезду.

– Псих ненормальный, – заворчал Грек.

– Почему сразу ненормальный? – вступился за парня Леха Ваняшин, посчитав, что Грек в своем высказывание слишком уж категоричен.

– Да потому что все нормальные вон там кругом по тротуару ходят, – показал он в сторону. – А этот по трубам летит сломя голову.

– Может он торопится. Я бы если торопился, тоже обходить не стал.

– Да ты тоже такой же ненормальный, – сказал Грек, наблюдая за тем, как рыжий заскочил в подъезд.

Сан Санычу этот рыжий парень не понравился. Особенно его взгляд, ледяной, жесткий. В какой-то момент он встретился глазами с Греком, пристально глянул и перепрыгнув через трубы быстро поскакал к подъезду.

Когда он скрылся за дверью подъезда, Грек занервничал.

– Ты чего, Сан Саныч? – не понял Ваняшин его обеспокоенности.

– Слушай, Леха, айда глянем за ним, – предложил Грек.

– Ну пойдем, – согласился Ваняшин, бросая лопату на кучу щебня.

Вдвоем они пошли к подъезду, и мастер заметив это, закричал:

– Вы куда? До обеда еще час. У меня щебенка…

Грек резко обернулся.

– Слушай, отвали ты на хер со своей щебенкой. Понял? – гаркнул он мастеру и резво поскакал догонять Ваняшина. Тот уже входил в подъезд.

Грек вбежал следом, но Ваняшин поднял руку, тем самым подавая ему знак, чтобы тот замер на месте. Сам же задрав голову, наблюдал между лестничных проемов, как парень поднялся на четвертый этаж.