На Гран-Рю

«Сбывается. Свершилось. В России революция. Мы победили!» — вихрем несутся мысли Надежды Константиновны. Она тесно прижимает руки к груди, сердце колотится, замирает.

Толпа почти на руках вынесла Владимира Ильича на вокзальную площадь. И здесь море людей. Старые, молодые. Господ не видно. Рабочие лица, рабочие куртки, ношеные пальтишки, солдатские шинели.

Среди встречающих Иван Дмитриевич Чугурин, ученик Лонжюмо. А изрядно за шесть лет изменился. От глаз к вискам протянулись морщинки. Построжел взгляд. Седая прядка белеет в волосах. Не годы — пережитое оставило след.

Чугурин пришел встречать Ленина с группой партийных товарищей. Собрались у вокзала задолго. Товарищи делились беспокойством и радостью ожидания. Голоса не смолкали. А Чугурин молчит. Единственный из членов Выборгского райкома партии, кто видел, слушал, знал Ленина. Не день и не два. И в такой удивительный час, когда паровоз вот-вот прогудит возвращение Ленина, товарищ Чугурин молчит.

— Чугурин, чего ты молчишь?

— Не тревожьте его, — вмешался другой член райкома. — Знаете, что предстоит человеку? Единый раз в жизни. Не каждому выпадает такое. Обдумывай, Чугурин, готовься. Не забудь, мы рядом с тобой.

Чугурин готовился. Подготовка его состояла в том, что час-два-три, пока, заранее собравшись, они ожидали поезд, он перебирал, обсуждал, заново переживал события своей не слишком долгой, но, оказывается, и немалой жизни. Немалой, нелегкой.

Не много времени после Франции пробыл на свободе Чугурин. Полиция сразу установила за ним слежку. Жандармы припомнили Сормовскую рабочую демонстрацию против царя, Чугурина в первых рядах. Тогда острог, теперь ссылка в суровый Нарымский край на север Сибири. Через четыре года Чугурин бежал. В 1916 году приехал в Петроград, устроился работать на заводе на Выборгской стороне.

Выборгская сторона — густонаселенная окраина столицы, важнейший промышленный центр. Семьдесят тысяч рабочих! Большинство металлистов, передовых пролетариев. Существование пролетариев полуголодное, нищее. Работа двенадцать — четырнадцать часов в сутки, а плата шестьдесят копеек в день. Прокорми семью, обуй, одень детей, запаси на зиму дров. Гнилые, вросшие от старости в землю дома, не дома, а хибары. Улицы тонут в грязи. На весь Выборгский район шестнадцать классов начальных школ. Конечно, ни театра, ни клуба, зато пятьдесят три церкви и десятки кабаков, винных лавок, пивных на каждом шагу, зато страшащая жестоким режимом тюрьма для политических заключенных под названием «Кресты» и вторая, военная.

Нельзя так жить! Надо менять общественный строй. Единственный путь — революция. Так учил и учит Ленин, знает Чугурин. Ни дня не медля, с головой уходит в революционную борьбу. Огромную работу исполнили выборгские большевики и беспартийные рабочие для подготовки и свершения революции!

— Долой войну! Долой царя! — призывал Чугурин на рабочих митингах.

Его избирают секретарем подпольного Выборгского райкома партии. Большевики и передовые пролетарии организуют на заводах непрестанные забастовки и стачки. Захватывают Финляндский вокзал, что на Выборгской стороне. Забирают в Арсенале 40 тысяч винтовок, 30 тысяч револьверов. Вооружившись, освобождают «Кресты» и военную тюрьму, политические заключенные на свободе. Солдаты, целые полки переходят на сторону рабочих. Выборгские большевики при поддержке солдат и рабочих вынуждают заводчиков сократить рабочий день до десяти и восьми часов.

Ужасающие условия работы в цехах губили людей. В меднопрокатном заводе нет вытяжной вентиляции — за пять лет молодые мужчины уходили в могилу. На сигаретной фабрике, где работали в основном женщины, чахотка поражала их поголовно.

«А помнишь, — мысленно спрашивал себя Иван Дмитриевич Чугурин, — Ленин тогда, в школе, говорил: закон капиталистического накопления ведет к обнищанию, вымиранию рабочего класса. Помнишь, наш доктор Александров приводил статистику вымирания детей рабочих и вообще рабочего класса. Против Выборгской стороны, на том берегу Невы, красуются царские и вельможные дворцы, а мы… Довольно! Срок настал, сброшены богатеи. Сбылось, Владимир Ильич, чему вы учили в Лонжюмо. Готовили нас к борьбе и победе. Превратить войну капиталистических заправил в гражданскую войну против них. Вы нас учили и учите. Добьемся, Владимир Ильич!.. Светло на душе, как представишь то лето, вашу партийную школу в Лонжюмо, Владимир Ильич. В моей жизни самое счастливое время! Надежды, планы! А учиться-то как интересно! И дружили мы хорошо. Так прекрасно дружили! Каждый день помнится, каждый день любится. И ребятишки там были. Я ребятишек люблю, что русский он, что поляк, что француз. И вы, Владимир Ильич, любите детей, мы замечали, мы все замечали. Наше справедливое общество мы ведь и готовим для них. С приездом на родину, Владимир Ильич, поздравляю!»

Так мысленно разговаривал с Лениным Иван Дмитриевич Чугурин, ученик партийной Ленинской школы в Лонжюмо.

Прибыл поезд. Музыка, мощно звучит «Интернационал», ликуют толпы людей.

И вот наступает очень важный момент.