На грани

Боль поднимается изнутри, сковывая грудную клетку. Хочется просто расплакаться, как в детстве, уткнувшись маме в коленки, пожаловаться на обидчика. Только о таком маме лучше не рассказывать. Моральное падение дочери – это не повод для родительской гордости. Смахиваю со щек скатившиеся слезы. Сама виновата. Каждый долбаный раз иду у него на поводу, теряю голову рядом с ним. Позволяю ему делать с собой что угодно. Никому такого никогда не позволяла, а ему не могу отказать. Не могу даже слово произнести, потому что мне это нравится. Нравится чувствовать его руки, его губы. С ним все по-другому.… Не так, как было с остальными…. Я же скучаю, стоит только ему пропасть на пару дней. Жду его сообщений, звонков. Дура! Какая же я дура! От этих мыслей становится еще хуже. Понимание того, что я просто-напросто влюбленная дурочка, разрывает изнутри, как взорвавшаяся бомба. Добавляем сюда самобичевание и вину, и все, я в полном дерьме по самые уши.

Вытерев слезы, из последних сил беру себя в руки. Стараюсь размеренно дышать, чтобы успокоиться. В дачный поселок въезжаю, уже почти полностью придя в себя.

– Ксюшенька, спасибо тебе, – мама обнимает меня, забирая из рук лекарства.

– Как Фенечка?

– Даже молочко пить не хочет. Я ей уже и грудку куриную отварила, ни в какую…

– Поставишь укол, ей должно полегчать.

– Я надеюсь. А ты как себя чувствуешь? Что-то вид у тебя усталый…

– Ничего страшного, просто весь день на ногах.

– Ой, доченька, тебе отдыхать надо, а тут я еще с Феней.

– Мам, все хорошо, не волнуйся. Выспаться успею.

– Давай, я тебя хоть покормлю.

– Нет, мам, спасибо большое, но я только из-за стола. У Ники сегодня день рождения был, отмечали. Тебе, кстати, от нее привет.

– Я и забыла совсем. Ей тоже передавай от меня привет и поздравления.

– Хорошо, передам. Я поеду, а то поздно уже.

– Ксюш, только на дороге будь аккуратней.

– Конечно, мам, не волнуйся за меня.

– Ну, а за кого мне еще волноваться-то? Позвони или сообщение напиши, как домой приедешь.

– Хорошо, – целую на прощание маму и выезжаю в сторону города.

Выехав с улицы на развилку, замечаю машину Дениса, которой он перегораживает мне выезд по мере моего приближения. Да чтоб тебе пусто было! Какого хрена еще ему надо? Не все высказал?

Жму на тормоз и сигналю этому уроду. Реакции ноль, он выходит из машины и просто смотрит в мою сторону. Ждет, чтобы я вышла к нему?

– Лавров, уберись отсюда вместе со своей тачкой, – кричу ему, открыв окно.

– Ксюш … – как-то слишком мягко начинает говорить Денис, подойдя ближе к моей машине. Не даю ему договорить. Я хочу сейчас только одного: чтобы он просто убрался отсюда и дал мне уехать домой.

– Свали Лавров!

– Ты можешь просто выслушать меня?!

– Нет, не могу!

– Ксюша, блин… – он проводит рукой по волосам, словно сам не знает, что делать.

– Отъ*бись, от меня! Что тебе на этот раз надо?

– Хорошие манеры так и бьют фонтаном, да, Ксюш… – открываю дверь и выхожу из машины.

– В жопу свои манеры засунь! Убирай тачку и вали отсюда!

Денис подходит еще ближе, почти в плотную ко мне. Толкаю его руками в грудь.

– Не подходи ко мне! – Но он, словно скала, мамонт недоделанный, хрен с места сдвинешь. Даже не шелохнулся.

– В твою прелестную головку с зачаточным мозгом не приходила мысль, что я поговорить хочу.

– Я тебя видеть не хочу, не то что разговаривать. До жопы мне твои разговоры. Отвали! Слышишь?

– Не глухой.

– И тачку убирай, а то я отмороженная, сам говорил. Разобью ее к чертям! Считаю до трех, и можешь попрощаться с машиной, – цежу сквозь зубы. Разворачиваюсь, чтобы уйти и сесть за руль, но Денис не дает. Хватает за руку и резко тянет на себя, так внезапно, что я впечатываюсь в его тело. Тут же упираюсь в него руками.

– Успокойся, бл*ть!

– Отпусти меня! Вали на хрен к своей жене, а меня оставь в покое, – пытаюсь вырваться, но тщетно. Денис, словно не слышит, прижимает еще сильней. В одно мгновение сгребает мои волосы ладонью, зажимая в кулак, притягивает на себя, впиваясь в губы. Не хочу, нет. Не разжимаю губ, но он не сдается, усиливает напор. Мне не хватает воздуха, и ему все же удается углубить поцелуй. Ненавижу. Кусаю его за нижнюю губу, сильно, до крови. Меня разрывают чувства, я ненавижу его и хочу одинаково сильно.