На грани

Он подошел к двери. На ней появилась лишь небольшая вмятина. Он закричал в отчаянии. Потом опять подбежал к вагонетке, покатил ее обратно в среднюю камеру. Обошел и, снова разогнав, ударил о дверь. Опять грохот, вагонетка отскочила, покатилась обратно. В этот раз она оказалась быстрее Антона и, ударив его, сбила с ног. Он упал на плечо и ударился головой обо что-то твердое.

Марина проснулась около половины первого ночи. Не поднимая головы, она огляделась по сторонам. Гостиная. Значит, после работы опять заснула на диване. Она прислушалась. В квартире было тихо. Свет в коридоре все так же горел. «Все еще не дома». Марина закрыла глаза в надежде заснуть. Но проснувшиеся мысли выгнали из головы остатки сна. Пролежав так около минуты, она подумала, что нужно встать и лечь в кровать, может, там получится уснуть. Да и после дивана будет болеть спина, как это было вчера, и позавчера, и позапозавчера, да и… Она открыла глаза и приподнявшись села. Поежилась. В квартире, несмотря на майскую погоду, было прохладно. Марина вспомнила, что не переоделась, юбка помялась, утром перед работой придется погладить.

Марина встала и пошла на кухню. Она остановилась у входной двери и страдальчески посмотрела на не нее. «Неужели он сегодня не откроет ее? Неужели на прижмет к себе, не скажет, что весь день думал о ней.» Плечи Марины опустились. Она подумала о тех счастливых днях, когда он несмотря ни на что все же находил время для нее. Слезы горечи потекли по шеками и упали на пол.

На кухне она взяла сумку со стула и, вынув из нее упаковку яиц и бутылку молока, положила в холодильник. Когда Марина уже закрывала дверцу, она заметила наполовину пустую бутылку водки. Алкоголь вот уже больше года разрушал ее семью. Семью, ради которой Марина отказалась от научной карьеры в НИИ Ленинграда и отправилась за мужем в этот захолустный город в Сибири.

Сегодня утром бутылка была еще полной. Значит… Марина нахмурила брови и хлопнула дверцей холодильника. Она повернулась к плите и налила в стакан воды из остывшего чайника. Выпила. Желудок заурчал, и она вспомнила, что забыла поужинать. Потянулась, чтобы опять открыть холодильник, но вспомнила, что за последний год набрала почти пятнадцать килограммов и уже весила больше, чем муж. Марина поставила стакан в раковину и вышла из кухни.

Антон очнулся от головной боли. В эту же секунду его тело пробил озноб, будто окунули в ледяную воду. Он обхватил голову руками и, скорчившись на полу, застонал. Дрожь стала нарастать и буквально за пару секунд переросла в конвульсии. Антон открыл глаза с заиндевелыми ресницами и осмотрел коридор. Ни одного уголка, где можно было бы спрятаться и согреться. Ему захотелось уменьшиться в размерах, чтобы перестать терять остатки тепла. Взгляд уперся в стену средней холодильной камеры. Антону показалось, что где-то там он видел какой-то мешок.

– Нужно встать. – приказал он себе сквозь зубы, потому что не мог разжать челюсть.

Воздух обжигал легкие, и Антон чувствовал, как с каждым вздохом в него проникало все больше и больше холода. Кисти в перчатках сжались в кулаки. Он уперся ими в пол и приподнялся на колени. Вся одежда была покрыта инеем, особенно у груди. Антон оперся о стену и начал приподниматься. Ему удалось встать, чтобы снова не упасть, облокотился о стену боком. Антону казалось, что он слышит, как пар, вырывавшийся из его ноздрей, замерзает и превращается в лед.

В метре от себя он увидел вагонетку, плечом оттолкнулся от стены и зашаркал к ней. Пара шагов, и он смог схватился за ее борт непослушными пальцами. Он опустился на корточки, потом с трудом встал. Еще раз присел и встал. В ногах появилось приятное ощущение. Антон толкнул вагонетку и покатил ее. Было слышно, как под колесиками скрипели кристаллы инея. Уже через два метра катить стало легче, не только из-за того, что она все больше набирала инерцию, но и из-за того, что в теле опять начало зарождаться тепло. Изо рта и носа вырывались клубы пара – жив!

Докатив до самой стены, Антон покатил вагонетку к выходу. Бить в дверь не стал. Снова покатил к стене – и так несколько раз, пока не устал, но все же согрелся настолько, что дрожь прошла. Он взглянул на часы. 01:08. Прошло всего тридцать восемь минут.

– Нужно продержаться до утренней смены. – прошептал он себе. – Еще семь часов.

Антон огляделся. Стены с трубками с хладоагентом, металлические стеллажи, замёрзшие туши животных и тишина. Абсолютная тишина. Как морге. Антон закрыл глаза. Он не мог поверить, что с ним произошло такое. Он считал себя везунчиком по жизни. Ведь он с матерью выжил в блокадном Ленинграде. Смог поступить и закончить в институт. И самое главное, смог завоевать сердце самой красивой девушки. И теперь оказаться в таком глупом положении.

– Нет, нет, я не должен быть здесь. Я должен быть дома с Мариной.