На грани

Доктор Шиллинг принадлежала к тем женщинам, которым я всегда завидовала. Видимо, она была отличницей в школе. Одевалась элегантно. Длинные белокурые волосы закалывала небрежно, давая понять, что серьезное отношение к собственной внешности не в ее правилах. Таких людей даже вопящая ребятня не выводит из себя. Если бы я ждала ее, то привела бы квартиру в порядок. Меня раздражало только одно: ее чрезвычайная серьезность, почти печальная озабоченность по отношению ко мне. В ней было что-то от ведущей религиозной передачи.

— Насколько я понимаю, вы недавно расстались с парнем, — сказала она.

— И могу заверить, что Макс этого письма не писал. Во-первых, ему не под силу даже нацарапать записку для молочника. Во-вторых, он ушел сам.

— И все-таки вы сейчас особенно беззащитны.

— Скорее зла, как черт.

— Какой у вас рост, Надя?

— Не трогайте мою любимую мозоль. Чуть больше пяти футов. Я — вспыльчивая и уязвимая карлица. Вы к этому вели? Значит, не ошиблись.

Она даже не улыбнулась.

— А что, у меня есть причины для волнений? — полюбопытствовала я.

Последовала очень долгая пауза. Потом доктор Шиллинг заговорила, старательно выбирая слова:

— Видите ли... волноваться бессмысленно. Но на всякий случай все-таки ведите себя так, будто волнуетесь. Ведь вам угрожают. Притворитесь, будто вы поверили.

— Вы вправду считаете, что кто-то хочет убить меня просто так, без причин?

Она задумалась.

— Без причин? Может быть. Есть люди, которые без труда находят причины, чтобы нападать на женщин и убивать их. Нам эти причины кажутся абсурдными. Но от этого не легче, верно?

— Да, хорошего мало, — согласилась я.

— Нет, — еле слышно выговорила доктор Шиллинг, словно разговаривала с кем-то, кого не видела я.

Глава 5

Похоже, уходить они не собирались. Через пару часов Линксу позвонили, и он побрел к двери, а Стадлер и доктор Шиллинг остались. Пока мы беседовали с доктором Шиллинг, Стадлер сходил за сандвичами, молоком и фруктами. Потом провел меня по квартире, проверяя, насколько надежны замки (замки его не удовлетворили), а доктор Шиллинг пообещала заварить чай. Я слышала, как она чем-то звенит, лязгает и плещет в кухне. Она вернулась с кружками. Стадлер сбросил пиджак и засучил рукава.

— С тунцом и огурцом, с лососем и огурцом, с курятиной, с ветчиной и горчицей, — объявил он, раскладывая сандвичи.

Я выбрала с ветчиной, доктор Шиллинг — с тунцом. Я сразу поняла, что тунец полезнее для здоровья, а я по недомыслию жую вредный продукт.

— Вы тоже служите в полиции? — спросила я.

Доктор Шиллинг как раз откусила сандвич, поэтому только покачала головой, пытаясь проглотить кусок. Я пережила минутный триумф. Мне удалось застать ее врасплох.

— Нет, нет, — наконец произнесла она с таким видом, будто я оскорбила ее. — Я консультант.

— А работаете где?

— В клинике Уэлбека.

— Где?

— Грейс скромничает, — объяснил Стадлер. — В своей сфере она видный специалист. Считайте, что вам крупно повезло.

Доктор Шиллинг впилась в него взглядом и покраснела — но, как показалось мне, не от смущения, а в гневе. Меня уже начинали бесить эти быстрые взгляды и шепотки. Я чувствовала себя непрошеным гостем среди давних друзей, у которых есть понятные только им шутки, свой жаргон, общее прошлое.

— Понимаете, — продолжала я, — я развлекаю детей. В будни, когда все на работе, я обычно бываю свободна. А вы, доктор Шиллинг...

— Зовите меня по имени, Надя, — перебила она.

— Хорошо, Грейс. Мне известно, что все врачи — очень занятые люди. Каждый раз убеждаюсь в этом, когда мне нужна помощь. Признаюсь честно: мне не терпится излить вам душу. Но объясните, зачем такому выдающемуся психиатру, как вы, торчать в замусоренной квартире в Кэмдене и жевать сандвич с тунцом? Вы не смотрите на часы, вам не звонят на мобильный. Странно все это.

— Что же тут странного? — Стадлер вытер губы. Он съел сандвич с лососем. Скорее всего мой сандвич с ветчиной был самым дешевым и вредным. — Нам необходимо составить план действий. Надо обеспечить вам защиту, вот мы и встретились здесь. А у доктора Шиллинг свои задачи: прежде всего помочь нам найти человека, который угрожает вам. Поэтому ей предстоит изучить вас и вашу жизнь, понять, что привлекло этого сумасшедшего.

— Значит, это я во всем виновата? — уточнила я. — Я его спровоцировала?

— Вы ни в чем не виноваты, — поспешила заверить Грейс. — Но он выбрал вас.

— А по-моему, вы делаете из мухи слона, — заявила я. — Есть такие парни, которые пишут женщинам всякие гадости только потому, что боятся их. Вот и все. Подумаешь!

— Вы не правы, — возразила Грейс. — Это письмо — акт насилия. Человек, который послал его... в некотором роде перешел границу. Его следует опасаться.

Я озадаченно уставилась на нее:

— По-вашему, я опасаюсь недостаточно?

Она допила чай. Мне показалось, что она намеренно тянет время.

— Я могу посоветовать вам, как себя вести, — ответила она. — Но какие чувства испытывать — решать вам. Дайте кружку. Сейчас принесу еще чаю.

Тема была закрыта. Стадлер кашлянул.