На грани

Прошла неделя. Джек мог с полной ответственностью заявить, что это была самая лучшая неделя в его жизни. Никогда он еще не был настолько счастлив. За это время он успел рассказать Кэтрин все, что между ними было. Без утайки. Без приукрас. Единственное, чего он не стал ей говорить, так это старое прозвище. Разноглазая. Забыв о нем, она могла счесть его обидным. Остальное же она смогла понять и в чем–то даже простить его. Они сблизились так, как никогда еще не были близки. Если раньше их связывали только чувства, заставляющие их страдать, то теперь они стояли друзьями, настоящими и очень близкими. Воспоминания так и не вернулись. Джек не стал тем самым катализатором, на который так рассчитывала Софи. Да он и не хотел уже им быть. Он рассказал Кэтрин все, что мог, и они стали друзьями только потому, что истории, рассказанные другими, не причиняют боли. А воспоминания вернули бы все обиды, и окрасили их отношения совсем в другой цвет. Они были счастливы, но Джеку настала пора возвращаться.

Последний вечер они должны были провести вдвоем, в той самой маленькой квартирке, которая была свидетелем всего произошедшего между ними. Джек решил устроить прощальный ужин и заказал кучу вкусностей из ресторана. Там было все, что любила Кэт, даже если она этого не помнила.

У него оставался еще один шанс. Оставалось только решить, стоит ли пускать его в ход.

Кэтрин пришла под вечер, в облегающем зеленом свитере из кашемира и синих удобных джинсах.

– Выглядишь великолепно!

Девушка отмахнулась от него.

– Джоунс, я выгляжу как попало! Прости, но у меня просто не было настроения делать что–то с собой. Ты уезжаешь, и мне грустно. А еще я еле вырвалась из дома, потому что в гости приехали мои родственники из Нью–Йорка. Пичкали меня историями моего же детства, когда я была у них на каникулах. А затем звонил Джулиан Фокс, интересовался, как я. – Кэтрин вздохнула. – Я чувствую себя сволочью. Не могу ничего вспомнить, а они так нуждаются во мне. Я миллион раз посмотрела «Дорогу в никуда», но не смогла воспроизвести ни одной сцены со своим участием…

Кэтрин плюхнулась на скрипучий диван.

– Джек, что мне делать?

– Для начала… отведай чего–нибудь, – он махнул рукой в сторону сервированного стола.

Вся его сервировка заключалась в том, что он был сплошь заставлен коробочками с едой.

– С посудой у меня не ахти тут, сама знаешь, – извинился Джоунс.

– Ты прелесть, – Кэтрин запустила руки в коробочку с надписью «Острый чили».

– Осторожнее с острым, – предупредил ее Джек.

– Я обожаю острое, – не послушала его Кэтрин.

Отведав блюдо, она вернула коробочку на стол и резко выдохнула.

– Не хочешь попробовать?

– Воздержусь, – улыбнулся Джоунс.

Некоторое время они молча поглощали еду. Вид у Кэтрин был грустный.

– Джек?

– Ммм? – Джоунс запихнул в рот кусок пиццы.

– Не знаю, была ли я когда–то столь же счастлива, как сейчас. Мне так хорошо, что я не хочу никаких воспоминаний.

Джек чуть не подавился пиццей. Кэт заботливо похлопала его по спине.

– Просто… вернуться ведь не только хорошие воспоминания, верно? Я очень много думала об этом. Обо мне говорят разное. И мне кажется, я была не самым невинным человеком. Наверняка я причиняла боль другим людям, заставляла их страдать, шла по головам для достижения своих целей… – Кэтрин вздохнула и обняла руками колени. – А так – будто ничего и не было. Жизнь с чистого листа. Не всем дается такая возможность, верно?

– Верно, – вздохнул Джек. – В чем–то ты права. Но амнезия отняла у тебя не только память, но и чувства. Тебя окружают чужие незнакомые люди, к которым ты когда–то питала теплые или не очень эмоции. Даже твои родители. Наверное, нелегко было принять тот факт, что два совершенно незнакомых тебе человека оказались самыми близкими.

Кэтрин задумчиво покрутила в пальцах оливку.

– Мне кажется, я могла бы полюбить их заново. Я очень благодарна им за поддержку. Прошло совсем немного времени, но с чувствами я смогла разобраться. – Кэтрин быстро подняла на него глаза и тут же опустила их. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, Джек.

Этих слов он одновременно боялся и ждал.

– Кэтрин, я бы очень хотел остаться. Но, рано или поздно, мне все равно придется уехать.

Помолчали.

– Джек?

– Да?

– Ты бы хотел, чтобы я поехала с тобой?

Возникла неловкая пауза. Кэтрин смущенно порозовела.

– Не отвечай. Ты не обязан.

Но Джек хотел ответить.

– Кэтрин. Ты самое дорогое, что у меня есть. И больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, и мы никогда бы не разлучались.

Они сидели на разных концах диванчика, но Кэт преодолела это расстояние в мгновение ока, прижавшись к нему и взяв его лицо в свои руки.

– Черт, Джек, я так долго ждала от тебя этих слов.

– Я не хотел делать тебе больно, – он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.

– Ты не сможешь сделать мне больно. Одно твое присутствие делает меня счастливой…