На грани

- Твоя фантазия поистине безгранична…

- Я видел этот мир! - глухо проговорил Космонавт. Сергей вздрогнул.

Космонавт подошел к спорящим. Они знали его как очень уравновешенного, выдержанного человека, не терявшего самообладания в самых критических положениях:

- Я видел,- повторил Космонавт.

В комнате на короткое время воцарилась тяжелая тишина.

- Ты, верно, шутишь? - вымолвил, наконец, подозрительный Петти.

- О, нет!

- Рассказывай! - коротко бросил. Сергей, пододвигая кресло Космонавту и усаживаясь сам.

- Это было девять лет назад. С экипажем в пять человек я шел на «Кристалле» к Эпсилон Эридана с грузом продовольствия и оборудования для колонистов, шел по хорошо изученной - заметьте: хорошо - изученной! - трассе, к четвертой планете Эпсилон Эридана, к Лоре.

- Я слышал об этой планете! - воскликнул Петти. - О ее чудовищах, полуптицах-полуящерах. Их называют…

- Не все ли равно, как их называют! - перебил Сергей.

- Да, эти сине-желтые дьяволы, Их свирепость равняется их живучести. - Космонавт вздрогнул и раздраженно поморщился, - Представьте их невероятное чутье, их мстительность, скорость, с которой они носятся в непроходимых джунглях Лоры, представьте зловонные испарения болот, отравляющие воздух, и вы поймете, в каких условиях находились наши колонисты. Драконы напали на них. Люди оказались запертыми в подземной сейсмологической станции. Было уничтожено и отравлено все и, главное, склады с продовольствием и водой. Все погибло.

- А как же вы узнали об этом?

- Они успели передать сообщение о нападении. Потом Лора замолчала… И молчание было красноречивее любого «SOS». «Кристалл» пошел на Эпcилон Эридана.

Космонавт внимательно посмотрел на притихших друзей.

- Маршрут был хорошо известен, и я не видел в рейсе ничего такого, что потребовало бы от экипажа особых усилий, Однако на пятнадцатой неделе по независимому времени звездолета произошли события, которые я считал бы сном или бредом, если бы не исчез астробиолог Белов.

- Постой! Это не тот Белов - Аркадий Белов, автор гипотезы о псевдорезонансных явлениях в нейронах? - осведомился Петти. - Я его знал…

- Да! Тот самый… На пятнадцатой неделе полета Эпсилон Эридана, дрожавшая на перекрестье курсового локатора, совершенно неожиданно, сначала тихо, затем все быстрее поплыла вправо. Я видел это собственными глазами. И штурман видел! Это было невероятно, я несколько раз ударил себя кулаком по лбу… Ведь при скорости в ноль восемьдесят пять С¹⁾ резкое отклонение от курса хотя бы на полградуса приводит к мгновенной гибели всего живого на звездолете. Да и сам звездолет превращается в облачко электронов.

1) Буква С обозначает скорость света, равную 300 000 км/сек.

А тут в течение полуминуты Эпсилон Эридана на моих глазах перешла с центрального экрана на бортовой! Иными словами, звездолет резко изменил направление полета!…

- Невероятно! - вскричал Сомов.

- Да! Невероятно! Но, тем не менее, я видел это так же ясно, как вижу сейчас вас. - Космонавт остановился перед физиком и нейропсихологом и посмотрел на них спокойным взглядом. - Странно. Верно? С одной стороны, приборы фиксируют поворот, с другой - физическая невозможность поворота. Впрочем, на наших организмах это сказалось. Я почувствовал дурноту, в глазах поплыли радужные круги. Не помню, сколько это длилось. Как я потом узнал, вся команда чувствовала то же. А когда пришел в себя, то увидел…

- Ну и что же ты увидел? - воскликнул Петти.

- Представьте себе небо Ленинграда в период белых ночей. Белесое, слабо и равномерно освещенное изнутри, но покрытое… - Космонавт остановился посреди комнаты и снова посмотрел на собеседников, - Покрытое черными точками звезд! Черные звезды! Казалось, все небо было затянуто светящейся тканью, в которой иглой в беспорядке накололи дырок, и сквозь них просвечивало Черное Ничто.

- Н-небо навыворот! - заикаясь от волнения, произнес Петти. - Я же говорил…

- Помолчи, Петти! - с досадой сказал Сергей.

- С удовольствием, но ты должен признать, что я удивительно точно…

- Я еще не кончил, - сказал Космонавт, - «Небо навыворот»! Этого мало! Созвездия были совершенно незнакомы, и, только увидев их отраженными в оправе прибора, я понял, что небо не только «навыворот», оно - зеркальное отображение нашего, из которого мы прибыли. После этого мы смогли определиться и поняли, что находимся в той же точке Пространства, только Эпсилон Эридана не светится, а чернеет. Мы перестали удивляться, попытались выбраться из зоны Белого Неба. Однако звездолет вышел из повиновения, Скорость равномерно возрастала и скоро достигла нуля целых девяноста восьми сотых С. Мы убеждались, что все более и более отклоняемся от цели.

Космонавт подошел к окну.

- Да! Мы были совершенно уверены, что «Кристалл» уходит от курса по прямой, к нему перпендикулярной. И не могли что-либо предпринять. Ни одному прибору нельзя было верить. Показания менялись быстро и беспорядочно. Мы шли вслепую. И в это время исчез Белов…

Космонавт повернулся и озабоченно потер пальцами виски.