На грани

- Я хорошо помню день, когда это произошло. Белов, впервые за весь рейс, пришел в центральный пост. Петти, ты ведь помнишь Белова? Невысокого роста, полный, с густыми черными кудрями на круглой голове. Всегда жизнерадостный, общительный… А тут вдруг серьезный, даже торжественный… Он пришел на центральный пост в тропическом шлеме, снял его, и мы увидели, что голова Белова начисто обрита. В левой руке он держал большую тетрадь, а под мышкой какое-то странное приспособление - корону с зубцами, загнутыми внутрь. На каждом зубе чернела мягкая присоска. От блестящего, по-видимому, полого кольца тянулся длинный экранизированный кабель. Белов подключил его к клеммам наружной антенны дальней связи и плотно надел корону на голову.

Мы молча следили за этими манипуляциями, Я спросил Белова, что это значит. Он посмотрел на меня и сказал:

- Если со мной что-нибудь случится, капитан, передай это в Институт Физики Пространства. - Он потряс тетрадью, которую так и не выпустил из рук, посмотрел на всех нас по очереди и щелкнул тумблером на маленькой черной коробочке, подвешенной к карману.

Я глянул ему в лицо и почувствовал, что не могу оторваться от его взгляда: Мне стало жутко, но я был бессилен сделать хотя бы малейшее движение. Зрачки Белова, увеличившись, словно поглотили меня, я вошел в их тьму и вдруг увидел, как на аспидно-черном фоне, стремительно увеличиваясь, протянулись жемчужно-серые нити. Они, плавно колеблясь и перемещаясь, плавали в пространстве. В точках пересечения бесшумно взрывались и завивались в бешеном вращении оранжевые, алые, бело-фиолетовые, голубые спирали. Они были равномерно разбросаны по всему видимому полю: одни ближе, другие дальше - я отчетливо чувствовал перспективу,- и все они вращались в одну сторону. Временами то одна, то другая спираль сжималась в шар, который, быстро уменьшаясь в размерах, испускал жемчужную нить. Она лучом пролетала по черному полю и порождала новые спирали.

Я не чувствовал своего тела, не ощущал ни тепла, ни холода, ни времени, не замечал окружающего. Прошла, кажется, вечность, когда сквозь ослепительно-черный фон постепенно начали проступать смутные пятна. Они прояснились, и я, наконец, понял, что вижу приборы, укрепленные на противоположной стене, пульт защиты, лицо Белова. Оно было все так же напряженно и сосредоточенно. Я не мог поймать его взгляда, хотя по-прежнему смотрел в глаза. Неожиданно лицо и вся его фигура поплыли, исказились, как будто прозрачная волокнистая дымка прошла между нами. Тело Белова плавно скользнуло к стене, Лицо его стало смутным. А потом сквозь его тело стали проступать предметы, которые были сзади… Белов словно таял, делаясь все более прозрачным!…

Последнее, что я увидел, было темное пятно тетради, которую он забыл отдать нам. Потом исчезло и это… Я вздрогнул, услышав, как упала, загремев на полу, корона. Я видел все своими глазами. И другие видели, но они не могут подтвердить, они погибли на Лоре. А Белов так и не вернулся… Я слышал ваш спор. Вы говорили об узловых переходах. Может быть, мы оказались в одном из них? Но куда делся Белов? Он словно растворился… Мы тогда записали в журнале: «Погиб при проведении опыта». А потом… Это, может быть, смешно, но мне стало казаться, что все было сном, было не так. Но корона… Ну, скажите, куда он исчез?

- Понимаете, - взволнованно ответил нейропсихолог, - как бы вам это объяснить? Я уже говорил… Представьте себе: наше Пространство - это вроде бы моя голова, а шляпа… - он потянулся за шляпой, но Сергей отодвинул ее подальше.

- Послушай, Крикк! - сказал он странным голосом и замолчал, борясь с волнением. - Но ведь это же открытие! Теперь совершенно ясно, что взаимопроникающие пространства - уже не досужий вымысел. Они действительно существуют! Понимаешь, су-ще-ству-ют!

- И граничный переход между ними имеет прямую связь с психодинамическим полем мозга! - Петти смотрел на Сомова восторженными глазами. - Самую прямую! Эксперимент Белова произведет переворот в нейропсихологии. Эффект Белова! Это…

- Подождите, - сказал Космонавт. - Мне грустно. Вы говорите: эффект Белова, переворот в науке, а я бы хотел, чтобы все это мне пригрезилось. Но это было! Было!… На обратном пути я шел с новым экипажем тем же курсом, и в душе надеялся, что Белов вернется. Но «эффект Белова» не повторился.

Космонавт надолго замолчал, потом вздрогнул и спросил:

- А, может быть, он… жив? Сомов покачал головой.

- Я думаю, что переход в сопутствующее пространство ведет к полной внутримолекулярной перестройке вещества, а может быть, и внутриатомной. Никто не знает, как переносит этот процесс живое существо, но… скорее всего…- Сергей развел руками, - он был уже мертв, когда начал исчезать, делаться прозрачным. А может быть, и еще раньше, когда ты перестал видеть этот чужой мир.- Слово «чужой» Сергей странно выделил.

- Чужой мир? - воскликнул Космонавт.- Значит, ты думаешь, что эти спирали, это и есть?…