На грани

— Это тебе объяснит душа его жены, — ответил ангел. — Тебе пора. Дальше ты сможешь всё сделать сама. Поднимаешься повыше в самую белоснежную гущу — это седьмой план бытия, растворяешься там до момента, пока не останется только твоё сознание и даёшь команду: перенеси меня на пятый план бытия туда, где я смогу пообщаться с душой Веры.

— Хорошо, — согласилась Вика и взмыла наверх в источник божественной энергии.

Отдав нужную команду, Пятницкая обнаружила себя в пустой просторной белой комнате и смутилась, подумав, что это никак не может быть пятым планом бытия. Ангелы ассоциировались у неё с голубым небом и белоснежными кучевыми облаками. И только она успела так подумать, как оказалась по пояс в белой дымке. Оглянулась. Это была небольшая тучка посреди голубого неба, местами украшенного кучевыми облаками.

«Ага, так правдоподобнее, — улыбнулась Вика самой себе. — Присесть бы ещё, пока жду». Как только она подумала это, на краю облака появились несколько мягких бесформенных кресел. Правда, бесформенными они были, пока Пятницкая не присела в одно из них. Кресло тотчас приняло форму её тела. А одна нога Вики свесилась за край облака, что сделало происходящее ещё оригинальнее.

Мгновение спустя во втором кресле материализовалась миловидная женщина лет сорока с русыми волосами, собранными в пучок. Её фигура была пышной, но ей это невероятно шло и даже располагало к общению, потому что благодаря этим значительным формам она казалась очень доброй.

— Рада познакомиться с вами, Виктория. Я — душа Веры Михайловой. Предлагаю сразу перейти на «ты».

— Здравствуйте, — улыбнулась Вика. — Мне тоже приятно. И да, на «ты» будет удобнее.

— Не гадай, — сказала душа Михайловой. — Я сейчас выгляжу как Вера, чтобы тебе было проще меня воспринимать. Ты привыкла если и видеть души, то как проекции живых людей.

— А это не так? — уточнила Виктория.

— Не так. В понятной тебе терминологии мы, души, — это сгустки энергии, способные принимать различные формы. Вера — одно из моих воплощений на Земле. До неё были другие и ещё будут новые. Но если я предстану перед тобой в форме многоликого создания, в твоём понимании это будет устрашающе. А если приму естественные очертания, ты меня не увидишь, потому что глаз человека не способен воспринимать моё изначальное состояние.

— Ты здесь, на пятом плане бытия, а не на третьем. Значит, с Верой всё плохо? Ты отлетела?

— Нет. Я здесь и там одновременно. И я даже внутри Вериного тела. Она принимает меня.

— То есть принимает? Может быть иначе?

— Может, когда человек отрекается от себя и отдаёт себя во власть эгрегоров, злых духов или демонов. Когда человек подменяет понятия и вместо счастья идёт за его иллюзией.

— Но почему мы так делаем? Почему у нас столько помощников, а мы всё равно всё делаем по-своему? Зачем людям дана эта странная свобода?

— Невозможно узнать что-то новое, не делая ничего нового, следуя лишь изведанными маршрутами. Вы постигаете мир.

— Мы как подопытные кролики у вас?

— Ты делишь неделимое. Без Веры нет меня, а меня — без Веры.

— И при этом ты говоришь, что человек может отвергнуть душу. Как тогда?

— Тогда человек бредёт в потёмках. Тогда нам всем сложнее: в этом случае я совсем не могу помогать и подсказывать ему на пути. И я тоже страдаю.

— И зачем это?

— Это тоже опыт. Хотя иногда настолько неудачный, что проще завершить жизнь текущего воплощения, чем продолжать.

— Тогда человек умрёт?

— Да. Покинет Землю.

На этой нерадостной ноте Виктория вспомнила основную цель своего визита:

— Я хотела узнать про Веру. Я могу исцелить твоё тело на Земле?

— Да, можешь. И этим вернёшь в правильное русло мою текущую жизнь. Если бы Иван умер, я бы уехала из России в Испанию, чтобы не предаваться унынию в городе, где потеряла любимого мужа. В Испании от скуки начала бы активно заниматься йогой, создала бы своё течение, и у меня было бы много последователей. Сейчас же это невозможно. Иван слишком подавляет меня.

— То есть Иван должен был умереть, чтобы ты распространяла йогу? Что такого хорошего в этой йоге?

— Дело не в йоге, а в том, сколько людей могут быть вовлечены в это действо, которое гармонизирует их пространство: они будут лежать в шавасане, а не сеять зло в мир. И дело не в смерти Ивана. Он мог бы и не умирать тогда, если бы услышал подсказки своих помощников. Он заигрался во властную персону и забыл, зачем пришёл на Землю.

— Не понимаю твоей логики. Разве он не созидает? Не делает добро? Он делает крутые проекты, которые обновляют огромный и значимый город.