На грани безумия (ЛП)

Я протянул руку и вытер с лица пот, выступивший на лбу. Оглянулся назад в другой конец автобуса, но волосы на моем затылке продолжали стоять дыбом и раздражали кожу головы. Мой мочевой пузырь почувствовал острую потребность опорожниться, и стоило мне только закрыть глаза, как все воспоминания вернулись.

Середина дня, к востоку от базы, прямо у ее границы. Боевики вели неприцельный огонь по базе, и у нас уже был один террорист-смертник, которого разорвало в клочья возле автобазы.

Послали за снайперми.

Нам было поручено уничтожить парней, скрывающихся в горах, но день прошел. Ни людей, ни стрельбы.

— Вы куда, лейтенант?

— Тридцать секунд, рядовой, — отзываюсь я. — Надо по нужде сходить.

Он нервно смеется, и я захожу за угол светло-бежевого здания. Перебрасываю винтовку за спину и вытаскиваю свой член из камуфляжных штанов. Мне как-то не по себе, но я отмахиваюсь от этого чувства и вздыхаю, когда ровная струя смачивает песок передо мной.

Выстрелы.

Крики.

Начинает реветь сигнализация, расположенная по периметру базы.

Пытаюсь достать свою винтовку обратно из-за плеча и одновременно засовываю член в штаны. Я спотыкаюсь, делая шаг назад, выпрямляюсь, а затем выхожу из-за угла, нацелив оружие.

Повсюду тела.

Ортега, Мэтьюс, Дэвис, Райанс – все лежат на земле, никто не двигается.

Боль в затылке, и песок устремляется вверх, чтобы столкнуться с моим лицом.

Я открыл глаза, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вернуться в настоящее. Автобус стал еще более переполненным, чем раньше, и мусульманская пара передвинулась ко мне чуть ближе. Моя грудь сжалась, я попытался сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но потерпел неудачу.

— Она мертва.

Парень напротив поднял на меня взгляд и немного прищурил глаза, но я его проигнорировал.

Автобус снова остановился, и я понадеялся, что пара выйдет на этой остановке, но они остались. Вместо этого меня задел парень в камуфляжной куртке, и я почувствовал, словно внутри сжимается пружина. По крайней мере, на нем была не камуфляжная форма, предназначенная для пустыни, но почему-то она все же заставила мое сердце биться быстрее. Я тотчас отвернулся и скрестил на груди руки. Закрыв глаза и вцепившись пальцами в бицепсы, я почувствовал, как фантомные пальцы Бриджет поглаживали сбоку мое лицо, охлаждая горячую кожу как тогда, когда я был болен.

— Стой.

Но мы продолжаем ехать.

Громыхание сиденья подо мной было похоже на толчки от взрывающихся вокруг меня бомб. Звук работающего двигателя автобуса, когда тот снова тронулся, трансформировался в грохот танка, движущегося по грязному песку. Автобус резко качнулся, останавливаясь, и меня бросило на сидящую рядом со мной женщину. Мои мышцы опять напряглись, а ствол пистолета врезался в спину. Я подумал, а не вытащить ли мне его из-за пояса.

Конечно, тогда каждый смог бы его увидеть – не такой уж это отличный ход.

Так ведь?

Я снова прикрыл глаза, и в моей голове замелькали многочисленные картины случаев стрельбы в школах и вооруженных преступников на крышах. Несмотря на кровавые сцены массовых убийств, выставляемые СМИ для всеобщего просмотра, эта идея принесла покой в мой разум. Зачинщиков такого рода насилия всегда ждал один конец.

Основной упор на слове «конец».

— Устал.

Надоело играть эту роль, надоело просто таскаться по городу, будто я был здесь каким-то богом или демоном, доносящим до тех, кто пересек мне дорогу, версию правосудия от Ринальдо Моретти. Ничего из этого даже не имело для меня никакого значения. Все, что я в итоге получал – это пачка наличных и извращенная идея верности тому, кто говорил мне, что я проделал хорошую работу и иногда называл меня «сынок».

Когда я открыл глаза, мусульманка смотрела прямо на меня. Мое и без того напряженное тело скрутило, рука поползла вниз к сиденью – ближе к оружию. В пистолете было семь патронов и у меня еще две обоймы. Мой разум легко подсчитал, сколько людей я мог бы положить с имеющимся у меня арсеналом. Я мог бы легко построить из тел барьер вокруг себя.