На грани безумия (ЛП)

Как на это посмотрела бы женщина, которая пялилась на меня? Попыталась бы она напасть на меня? Или бросилась бы закрыть собой мужа, а, может, он стал бы перед ней?

Без разницы. Они оба бы умерли. Парень в этой дурацкой камуфляжной куртке и множество рассеянных подростков засунутыми в уши наушниками и с их электронными устройствами, в которые они уткнули свои лица. Они понятия не имели, что происходило вокруг них, и пришло время, чтобы кто-то разбудил их всех.

Я не смог никого спасти в моем подразделении – не смог защитить. И сейчас я ничего не мог сделать – ни спасти никого, ни защитить. Их смерти были бы бессмысленны и абсурдны – все до единой.

Все они уже мертвы.

Мои пальцы потянулись за спину и прикоснулись к теплой рукоятке Беретты. Это было так приятно. Я переместил оружие из-за спины вперед, хотя все еще прятал его под курткой.

У меня перед глазами все еще плыло, но внутри не было никакой борьбы. Даже когда я попытался раздумать о том дерьме, о котором сожалел бы, то не смог бы многого надумать. Я бы хотел на обед пиццу вместо чертова хот-дога, который я схватил из тележки. Я бы хотел посмотреть новый фильм «Бросок кобры» который должен выйти в ближайшее время – трейлеры выглядели здорово, и мне нравился этот фильм.

Я медленно поднял голову и открыл глаза.

И правда, не было никакой причины для задержки.

— Все решено.

Вот как это должно закончиться.

Я огляделся по сторонам, начиная с мусульманской пары. Мои глаза прошлись по подросткам, по парню в камуфляже, по женщине с сумкой Мэйсис и по парню, держащему маленькую девочку.

Глаза ее оставили отца и сосредоточились на мне, и наши взгляды зацепились друг за друга. Ворсинки ее розовой шапки зашевелились от ветра, ворвавшегося в автобус через двери, которые открылись и закрылись на следующей остановке. Мое сердце стало биться в груди громче, и я почувствовал, как кровь потекла по моим венам быстрее. Я не знал, как долго мы просто смотрели друг на друга. Только понял, что она будет сопутствующим ущербом в моем придуманном наспех плане.

Двери автобуса открылись, и ворсистая шапка снова растрепалась под прохладным ветерком. Я встал с сиденья, запихнул пистолет за пояс моих штанов, и свалил на хрен из автобуса.

Я был далеко от своей остановки – в северной части на Мичиган-авеню возле обсерватории Джона Хэнкока. Я перешел улицу, но не решился сесть в другой автобус – это показалось мне рискованным. Мои ноги несли меня мимо насосной станции с водонапорной башней и магазина спортивной одежды «Коламбия». Я прошел мимо магазинчика Tiffany & Co и попытался не вспоминать о моем свидании с Бриджет.

Запах томатного соуса и сыра завлек меня в соседнюю пиццерию, где я заказал сырную пиццу с дополнительным соусом, съел половину, а потом откинулся назад и задался вопросом, не взбунтуется ли от этой пищи мой желудок.

Я вернулся домой и свалился на пол, Один подошел ко мне и заскулил. Он обнюхал мои руки, и я клянусь, он понял, что я натворил.

— Я не должен был этого делать. Я даже не знаю, почему это сделал.

Мое горло сжалось, заглушая слова.

— Если бы я пошел поссать в другое место, тогда смог бы увидеть, как они подошли. Если бы я мог, я бы вытащил их всех оттуда – там было где укрыться.

Головокружение не давало мне подняться, и пришлось постараться, чтобы встать на ноги. Может быть, у меня обезвоживание – горло было, естественно, сухим. Вылакав бутылку воды, я решил вывести Одина на прогулку. Он завилял хвостом, глядя на меня, и я почувствовал себя полным кретином, потому что даже не подумал о том, что станет с ним, если меня не будет. Я погладил его лохматую голову и прикрепил поводок к ошейнику.

Погода была идеально подходящей для его шерсти, и он казался сильно взволнованным, когда я не последовал к парку, а отправился вниз по Вакер-Драйв к Военно-морскому Пирсу. Идти было довольно далеко, но Один любил прогуливаться около озера.

Он направился к группе чаек, и я побежал с ним, чтобы он мог погоняться за птицами. Мои ноги стучали по земле, в то время как голова переполнялась воспоминаниями.

Сильный артиллерийский огонь и взрыв. В этот момент я едва могу поднять голову, но очень хочется знать, что происходит снаружи. Что-то серьезное. Что-то очень громкое.

Я могу только надеяться, что все, наконец, закончится для меня.

Крик, стук бегущих ног, и на это накладывается шум вертолета, находящегося слишком близко к земле.

Больше взрывов, больше криков – на этот раз на английском, но я предполагаю, что это не более чем сон – очередная галлюцинация.