На грани доверия. Книга третья

— Нет, слава Богу, ни у меня, ни у Миры.

— Не нравится мне эта пауза, Дим. Будьте осторожнее. Как бы напоследок она не выкинула номер.

Глава 89

— Дима, простите, что я вмешиваюсь, — сказала Анна Андреевна, когда они все вечером собрались у них дома на чаепитие и становившийся уже традиционным пирог, обсудили подробности свадебной церемонии, точнее, просто росписи и домашнего фуршета. Платье Миры висело в её комнате, и как Дима не любопытствовал, его туда не пустили. — Но я всё-таки считаю, что вам необходимо оповестить свою маму о том, когда вы женитесь.

— Анна Андреевна, вы не знаете мою маму, — вздохнул он, — при всей моей любви и уважении, я предпочёл бы скрыть от неё дату. По своим соображениям. Она вполне способна помешать и сделать так, что у нас ничего не получится.

— Димочка, милый, вы не преувеличиваете? — она подлила ему чаю. — Безусловно, вы лучше знаете свою маму, и, может быть, у неё и были свои виды на вашу жизнь, но, в конце концов, она человек взрослый разумный и понимает, что нельзя за кого-то решать, с кем и как ему прожить жизнь.

— Боюсь, что Фаина Витальевна свои планы ставит превыше всего, — он почесал за ухом пуделя, который крутился под столом.

— И всё же, Димочка, пригласите её на свадьбу. Поверьте мне, спустя годы, вы будете сожалеть о том, что не сделали этого. А будет поздно, и раскаяние — страшная штука. Просто подумайте над моими словами. Вы молоды, но уже умны, я вижу. Умны и добры, а эти качества идут от сердца.

— Хорошо, Анна Андреевна, я подумаю над вашими словами, — закивал он. Мира сжала его руку.

На следующий день Данилевский позвонил матери и в обеденное время назначил ей встречу в кафе. Она пришла вовремя, пунктуальность всегда была её коньком. Быстро подошла к столику, скинула полушубок, поправила причёску, села напротив сына.

— Здравствуй, Дмитрий. Как твоя рука? — бегло просмотрела меню, отложила в сторону.

— Здравствуй, мама. Рука нормально, машину вожу, работаю. Всё хорошо, — ответил он, дал знак официанту. — Что будешь заказывать?

— Кофе по-восточному, — сказала она подплывшему официанту, тот кивнул. Дима нашёл в меню гречишный чай и заказал его. Ему вдруг подумалось, что, может, этот чудный напиток сегодня принесёт удачу?

— Итак, зачем ты хотел меня видеть? — Фаина Витальевна посмотрела на часы.

— Мама, дело в том, я хотел тебе сказать, я хотел тебя…

— Не мямли, пожалуйста, Дима, — она поморщилась, — никогда не можешь сам принять решение, ни на что решиться. Что за характер?

— Почему же — могу! — начиная злиться, сказал он. Эта злость придала ему решительности. — Именно поэтому ставлю тебя в курс, что через два дня я женюсь. На Мире, да, на той самой девушке, к которой ты ездила и уговаривала её отказаться от меня.

— Она сама сообщила тебе об этом?! — Фаина Витальевна ещё до конца не осознала сказанное младшим сыном.

— Какая разница? Дело не в этом. А в том, что я сам принимаю решение и сам строю свою жизнь. Ты теперь точно не будешь распоряжаться мной. Я беру в жены не Мишель, как ты хотела, а Миру. Этот вопрос решён и обсуждению больше не подлежит, — твёрдо сказал он.

— А ты на минутку представляешь себе, что твоя жизнь не просто изменится из-за того, что ты будешь женат? Я же ведь лишу тебя наследства и тех материальных благ, которые ты получал от меня, — она сделала глоток кофе, отставила чашку в сторону. Отвратительный вкус.

— Ну, я не жил иждивенцем, ты не можешь меня упрекнуть в этом. У меня есть жильё, работа. Причём работа не в твоей фирме, — заметил он.

— Но ты привык к шику, к роскоши, а этого у тебя теперь не будет, — сказала она.

— Зато у меня будет другое и оно, может, мне дороже во стократ, — был ответ.

— Иллюзии, наивные и губительные, я думала, что ты всё-таки умнее, Дмитрий Данилевский. Что ты нашёл в этой весьма средненькой девчонке? — она приблизилась к нему, пытаясь увидеть в его глазах сомнения, может, есть последний шанс уговорить, уломать, убедить?

— Наверное, самое главное, мама, — пожал он плечами.

— И что же самое главное?

— Любовь, нежность, искренность. Я почувствовал эту девочку уже давно, она приглянулась мне с первого дня нашего знакомства. Но тогда я ещё не осознал, насколько впоследствии она станет дорога́ мне.

— А ты видел её дом? Это же убожество! Как и убожество вся её жизнь. Ко всему прочему больная мать. А ты представляешь себе, что за этой матерью нужен уход и чем дальше, тем больше. А где вы будете жить? Ты конкретно, где будешь жить? Там с тещёй в этой ужасной квартире? В крохотной комнатке? Или приведёшь эту Миру в свой дом? А она притащит туда свою мать? Вот тебе радость, сынок.

— Мама, прекрати сейчас же! — он повысил голос. — Заболеть может каждый человек, в том числе и ты. И может статься так, что и за тобой нужен будет уход.

— По крайней мере, ты и твой брат сможете нанять сиделку, — заметила она.

— Я не хочу обсуждать эту тему с тобой. И проблемы семьи Миры я буду решать тоже без тебя. Потому что это будут только мои проблемы. Мои и моей будущей жены.

— А ты умеешь решать чьи-то проблемы?