На грани фола (Крутые аргументы)

Непогрешимую правду-истину трудно найти в книгах, пусть даже самых великих. Видимо, нет такой всеобъемлющей истины, которая принималась бы всеми народами единогласно и безоговорочно. В действительности, встречается лишь смесь из истины и заблуждения, правды и лжи в различных пропорциях. Например, говорят, будто Господь Бог учил любить ближнего как самого себя. А кто был при этом свидетелем? Моисей. Ему якобы выпала честь оказаться избранником Божиим. Но не могло ли пророку просто почудиться? Не прибегал ли он к святой лжи во спасение? Все возможно, ибо ещё за многие века до христианства обман в благих целях приобрел законное право на существование и не считался обманом. Как бы то ни было, даже из сотворенного в назидательных целях вымысла вырисовывается и своя правда. Не бытовая или историческая, а больше психологическая, сознаваемая лишь интуитивно. Она парадоксально совмещает в себе несовместимые вещи и показывает, почему ложь может восприниматься чуть ли не слаще правды или совершенно невинной, как у детей. Мы сами часто рады обмануться и любую нелепость в отношении какой-нибудь исторической личности воспринимаем тем охотнее, чем крупнее эта личность...

Безусловная правда в том, что все мы без исключений, чаще или реже, обманываем, но некоторые от этого, помимо личной выгоды, получают ещё и моральное удовлетворение. Явная ложь таится в утверждении, будто есть на свете кристально честные люди, ни разу в жизни не поступившиеся своей совестью. Христианство вообще исходит из того, что согрешение неизбежно, равно как и сокрытие греха, однако грехопадение не должно доставлять человеку удовольствие. Такое благонамеренное лицедейство напоминает один исторический казус в истории Англии: в свое время власти считали преступлением лишь определенный вид пиратства, когда нападение совершалось на суда британской короны, но если королевские подданные грабили иностранные корабли, их называли уже не пиратами, а каперами, и предоставляли им возможность избежать правосудия путем передачи части добычи в казну государства. Обман, увенчанный лаврами большой победы, не принято называть своим именем, также как и обман, при котором властитель говорит правду с целью ввести в заблуждение иностранное правительство из расчета, что оно примет правду за ложь. С другой стороны, если граждане обманывают свое собственное государство, в их представлении грабительское и несправедливое, то обманом это тоже считать не принято.

Говорят, играть надо честно, то есть опираться на принятые законы и правила, ограничивающие возможности надувательства. На самом же деле играть предпочитают "естественно", то есть - игнорировать законы и правила, пытаясь сорвать куш побольше и приравнивая совесть к подштанникам. Единственный выглядит кристально честным Иисус Христос, да и того распяли по обвинению в измене и заговоре. Верующие в Него слишком часто дают волю своим варварским, с попущения Божьего или без - не суть важно. Важнее гораздо другое - в умах полностью стирается граница между правдой и ложью, явью и бредом. Стирается настолько, что все больше людей вопросом: "Утверждают, будто Господь предстанет лишь перед теми, кто верит в Него. А если так, то не много ли требуется от нас в качестве аванса?"...

Вот уж, в самом деле, чудеса! Вымысел может так отразить суть происходящего, что получается даже достовернее самого факта. И все же, сколь ни правдоподобен вымысел, рассудку тут нельзя давать блуждать на маскараде. Или как подбадривал Даниэль Дефо, "и пусть звучит средь ваших дум: "Возьмись за ум! Возьмись за ум!" Впрочем, он же был не только писателем, но и купцом, агентом секретной службы короля Вильгельма и большим плутом. В предисловии к "Приключениям Робинзона" беззастенчиво выступил от лица своего же издателя, который, мол, уверен, что в этом рассказе излагаются действительные события, а потому попытки улучшить или изменить текст только навредят. Так, Робинзон-фикция оказался убедительнее Селькирка-факта! Дефо повествует просто и интересно, мысли и чувства человека в длительном одиночестве передает столь правдиво, что "моряку из Йорка" верят, как в чистейшую правду. По заданию своего правительства Дефо написал и вполне основательную книгу о тогдашней России, но знаний русских реалий ему хватило, чтобы назвать Петра Великого "медведем" и "нехристем"...