На грани измены (СИ)

— Позвони ей. Может, хоть тебе ответит.

— Вадь, а ты ничего не перепутал? — отвечаю грубо.

— У тебя с ней хорошие взаимоотношения. Она тебе доверяет, — произносит тихо.

— Так ты про жену? — до меня наконец-то доходит.

— Конечно! — восклицает Романов.

— Что ты хочешь, чтобы я ей сказал? — хмуро спрашиваю, всматриваясь в номер приближающегося такси. Мое.

— Чтобы она перезвонила мне. И вернулась домой. Я очень волнуюсь.

— Я позвоню. Вадим, но давай по-честному, — предлагаю.

— Как?

— Между вами все кончено. Даже я понял ее настрой.

— Она говорила с тобой? — удивленно спрашивает он.

— Она нет. Но ты говорил, что ей нужен развод, — выдаю я.

— Да, точно.

— Она не из тех, кто принимает скоропалительные решения. А это значит, что оно окончательное, Вадик, — я потираю виски, в которых начинает стучать с новой силой. — Ты ведь не любишь ее. Отпусти Ларку.

— Она — моя жена. И пока я хочу, чтоб она ей оставалась — так и будет, — отрезает ледяным тоном.

— Если что-то выясню, перезвоню, — быстро отвечаю и сбрасываю вызов.

Нет никакого желания помогать Романову. Я никогда не вмешивался в их отношения раньше и не собираюсь делать это сейчас, но есть одно но! Лара — хороший человек, который заслуживает счастья. И я волнуюсь за нее.

К моему удивлению, Романова отвечает с первого же гудка.

— Миша, я знаю, зачем ты звонишь, — устало произносит Лара. — Но я не стану с ним разговаривать. Это большая жирная точка.

— Так а что случилось, Лар?

— Миш, может, ты не будешь строить из себя… — она резко замолкает. — Извини. Но ты не можешь не знать. Он ведь твой лучший друг.

— Знать о чем? — я сажусь на заднее сидение подъехавшего автомобиля и здороваюсь с водителем. — Доброй ночи.

— Он мне изменяет, — четко, почти по слогам выдает Лара.

— Ты уверена? — хмурюсь я. Вадима я знаю очень давно. Безусловно, он может пофлиртовать с девушкой в баре, но это его потолок.

— Абсолютно. Я больше скажу тебе, Миш, — она снова делает короткую паузу. — Я даже знаю с кем.

Странно, что в голосе Романовой нет ни единой нотки грусти или сожаления. В ее голосе слышится только безоговорочная уверенность в сказанных словах и дикий холод, направленный в адрес Вадима.

Я хочу спросить, знаю ли я ее, но не успеваю раскрыть рта, как Лара быстро добавляет:

— Извини, я больше не могу говорить. Мне пора. Увидимся в офисе.

— Хорошо. Лар, если тебе понадобиться помощь, ты можешь на меня рассчитывать, — серьезно говорю я, получая в ответ простодушное «спасибо».

Романову решаю не перезванивать. Незачем. Это лишнее. Пусть сам разбирается в том дерьме, которое натворил. В последнее время Вадим стал более скрытным, и теперь мне становится ясно, с чем это связано. Так или иначе, это его дела. Мне нужно разгребать мои.

Я снова потираю виски, опустив голову вниз и отчаянно пытаясь справиться с ноющей болью. Все тщетно. Надеюсь лишь на то, что у Марии Григорьевны найдется что-то, что вернет меня к жизни.

Прокручиваю в памяти события сегодняшнего вечера — помню я слишком мало. Последнее — это то, как я отшил Бережную, когда сидел в баре. А вот как я там оказался — не помню. Кроме этого, я точно знаю, как и с кем приехал в ресторан. Да и тост от начальника мелькает в воспоминаниях.

— Приехали, — звучит громкий голос таксиста.

— Благодарю, — рассчитываюсь с мужчиной средних лет и выхожу из автомобиля.

Мария Григорьевна уже ждет. Ее теплая улыбка вызывает во мне облегчение. Кто уж точно мне не враг — так это она.

— Мишенька, что с тобой? — она качает головой.

— Это я и приехал выяснить, Мария Григорьевна, — делаю попытку улыбнуться.

— Я и без анализа могу тебе сказать, что случилось, — тяжело вздыхает она. — Знаешь, кто это сделал?

— Пока нет, — отрицательно качаю головой. — Но есть предположения.

— Это уже что-то, — кивает она. — Идем в процедурную, а потом я тебя откапаю. Легче станет.

— Спасибо огромное, Мария Григорьевна, — мягко отвечаю. — Не забуду никогда вашу доброту.

— Идем, Мишенька. Идем.

Спустя два часа с легким сердцем и ясной головой я наконец-то покидаю стены клиники, в которой работает Мария Григорьевна. Эта женщина почти вернула меня к жизни. А я ведь сразу понял, что дело не в выпивке — даже самый крепкий алкоголь не даст подобного эффекта. Тем более, в силу рабочих моментов я не раз имел возможность наблюдать за жертвами со стороны.

Я снова вызываю такси, но на этот раз еду домой, надеясь, что Инга уже вернулась с новогодней вечеринки. Маловероятно, что она станет меня слушать. После увиденного и услышанного из уст Бережной ей потребуется некоторое время, чтобы остыть. Главное — пусть вернется домой, об остальном уже подумаю на месте.

— Ничего, если музыку погромче сделаю? — спрашивает водитель.

— Что? — машинально хмурюсь. Я глубоко ушел в свои мысли и не сразу понял, что таксист обращается ко мне.

— Музыку сделаю погромче?

— Конечно, — быстро киваю.