На грани победы-1: Завоевание

После шести часов работы они сделали короткий перерыв, чтобы выпить воды и поесть кашецеобразной субстанции, которую нужно было высасывать из какой-то штуковины. Энакин знал, что это организм, но предпочитал думать о нем как о теплой, раздутой сумке с едой.

— Трудно представить себе все эти миры, каждый из которых такой же, как этот, а то и больше, — сказала Ууну между глотками. — Я выросла на одном из самых бедных кораблей-миров. Там было очень мало места, мы жили в большой тесноте. А здесь нет ничего, кроме пространства.

— В галактике очень много необитаемых миров, — подтвердил Энакин. — Новая Республика с радостью предоставила бы вам жилище.

На лице Ууну появилось озадаченное выражение, к которому Энакин уже привык за время их разговоров.

— Почему йуужань-вонги должны просить о том, что боги нам приказали взять себе? Почему мы должны терпеть мерзости в галактике, которая должна стать концом наших скитаний, как постановил Йун-Йуужань?

— Откуда ты знаешь, что боги так постановили, Ууну? — спросил Энакин, стараясь избегать резких выражений.

Она поджала губы.

— Твой язык доведет тебя до смерти, Бэйл Ларс. Я-то поняла, что ты скорее невежда, чем глупец, но другие не будут так терпеливы.

— Я просто хочу понять. Насколько я знаю, йуужань-вонги провели в космосе сотни лет, если не тысячи. Почему сейчас, почему наша галактика? Как боги объявили о своей воле?

Ууну слегка нахмурилась, но на этот раз не стала ругать Энакина.

— Знаков было много, — сказала она. — Корабли-миры стали умирать, и начались большие беспорядки. Каста поднялась против касты, и домен встал на домен. То было время испытания, и многие думали, что боги покинули нас. Потом владыке Шимрре было видение -новый дом, галактика, развращенная ересью, очищение. Жрецы первыми признали его видение правдой, потом формовщики, потом воины. Время испытания сменилось временем завоевания.

Она смерила его взглядом.

— Это все. Так должно быть. Больше об этом не спрашивай, ибо здесь больше нечего сказать. Люди этой галактики примут волю богов или умрут.

Энакин кивнул:

— А Опозоренные? О них ты не упомянула. Какова их роль во всем этом?

Ее взгляд снова унесся вдаль.

— У нас свои пророчества. В этой галактике Йун-Шуно обещала нам избавление.

— В какой форме?

Ууну не ответила, она продолжала смотреть на горизонт.

— Смотри, какой он огромный, — сказала она. — Все тянется и тянется.

Энакин подумал, что разговор окончен, но после долгой паузы Ууну вдруг посмотрела ему в глаза и не отвела взгляд. Ее голос упал почти до предела слышимости.

— Бэйл Ларс, — сказала она. — Ты джиидаи?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Что? — Энакин разбрызгал вокруг себя желтоватую пасту, которую с трудом запихивал в себя.

— Ты джиидаи? — повторила Ууну. — Вопрос несложный.

— Да с чего ты взяла? — сказал Энакин. — Будь я джедаем, я бы дал себя схватить?

— У формовщиков есть одна пленная джиидаи. По слухам, на этой луне есть и другие. А ты — никто не помнит, чтобы тебя привезли сюда. Кроме того, ты ведешь себя как-то не по-рабски. Ты какой-то… несогбенный, — она бросила на него изучающий взгляд. — А еще молва говорит, что иногда джиидаи позволяют себя схватить.

— Ну, я никому не позволял меня хватать, — заявил Энакин. Он решил, что это не будет ложью, поскольку он вовсе не был схвачен.

Он не дастся и сейчас. Он был наедине с Ууну, а она не воин. Энакин приготовился, стараясь дышать ровно. Ему не хотелось причинять боль Ууну. Она относилась к нему более по-человечески, чем следовало; не слишком много, но он не мог этого не оценить.

Тут он заметил выражение, застывшее в ее глазах.

— Ты хотела, чтобы я оказался джедаем, да? Я тебя разочаровал.

Ууну вздохнула и вновь устремила взгляд вдаль.

— Если бы ты был джиидаи, ты бы сразу напал на меня, — сказала она.

— Ты в этом уверена, и тем не менее спросила? Зачем так рисковать?

— Нет никакого риска. Здесь поблизости спрятаны воины. Я высказала им свои подозрения.

Она скривилась от досады.

У Энакина встали дыбом волосы. Где они, эти наблюдатели? Он не видел никого.

— Если ты сдашь им джедая, это освободит тебя от статуса Опозоренной?

— Само по себе — нет, — сказала она немного тоскливо. — Лишь боги могут изменить мое состояние. Но я бы хотела встретить одного из этих джиидаи. И обнаружение джиидаи дало бы Йун-Шуно сильный аргумент, чтобы заступиться за меня.

— Ты уже раньше упоминала ее. Это твоя начальница?

— Это богиня, неверный. Богиня Опозоренных. Единственная, кто может сделать меня истинной йуужань-вонг.

— О.

— Возвращайся к работе.

Они опять занялись каждый своим делом — она ощипывала цветки, а он вырезал светляков.

— А как становятся Опозоренными? — спросил Энакин.

— Еще один бестактный вопрос, — сказала Ууну, но теперь уже легким тоном, хоть и скрываюшим упрек. — Некоторые из нас такими рождаются. Других проклинают боги за грехи и проступки.

— Я слыхал, некоторые Опозоренные считают, что они не заслуживают такого статуса, — произнес Энакин как можно более легкомысленно.

Она хрипло рассмеялась.