На грани полуночи (ЛП)

– Я подержу тебя, пока он будет вязать, – сказал Кон.

Шон посмотрел на Майлса, который ответил ему взглядом «какого черта вы от меня хотите». Шон хмыкнул и пожал плечами. Да плевать. Он слишком поражен, чтобы нянчиться со своими уязвленными чувствами. Он потер шишку на голове, сев в машину, и пробормотал:

– Двадцать третье августа.

Дэви выехал со стоянки.

– Понимаю, что тебе не дает покоя, – угрюмо сказал он. – Прошло пятнадцать лет. Этот гад мог и солгать. Или ошибиться.

– А если нет? – возразил Шон. – Мы предали тело земле двадцатого августа. Если этот тип видел Кева двадцать третьего, тогда…

– Кто покоится на холме? – закончил за него Коннор.

Пока они размышляли над ответом, воцарилось мертвое молчание.

– А у вас… не было… снимков зубов? – запинаясь, спросил Майлс.

Кон покачал головой.

– Никто из нас не ходил к дантистам, пока мы не повзрослели. Отец был убежден, что они вживляют в зубы передатчики.

– О. Э, не беда, – смешался Майлс. – Может, ДНК?

– Забудь, – резко оборвал Дэви. – Не имеет значения. Кев погиб, Шон. Других причин, почему он до сих пор не связался с нами, нет. Они его достали. Поверь и смирись. Мы не можем всю жизнь гадать.

Шон замотал головой.

– Хрен собачий, – уныло выругался Дэви. – Значит, еще одна придурь?

Шон встретился со взбешенными глазами брата в зеркале и холодно в них уставился. И ничего не сказал. Говорить было не о чем.

Кон выглядел несчастным и обеспокоенным. Он массировал больное колено.

– Отлично, – пробурчал Дэви. – Так что теперь?

Шон пожал плечами.

– Это же очевидно, – ответил он. – Мы идем в библиотеку.

– Сначала мы пропустим тебя через серию тестов, чтобы определить уровень обучаемости. Доктор О разрабатывает персональную программу, – объяснял Джаред, удаляясь по автостраде. – Тесты – напряг, но только первые пару дней. Потом начинается веселуха.

Синди уставилась в ветровое стекло, тараща глаза. Ей поджаривали задницу. До хрустящей корочки.

– Ух ты, – сдавленным голосом сказала она. – Суперкруто.

Джаред ждал от нее каких-нибудь восторженных и умных комментариев, но что бы Синди ни сказала, это выдаст в ней пустоголовую идиотку, которой она и была. С головой. И все пропало.

– А, ладно, – храбро попытался снова Джаред. – Итак. Мне понравилась аннотация, что ты написала о прогнозах распределения форматной частоты в модели откликов слухового нерва. Я даже показал ее доктору О. Я думал, может, мы попытаемся скомбинировать данные по времени и скорости для меньшей совокупности модельных волокон и настроим их…

– Хм, может, нам поболтать о чем-нибудь нетехническом? – Синди вытерла влажные ладони о джинсы. – Знаешь, я, типа, предпочитаю знакомиться с теми, с кем говорю. Обычную ерунду.

– Хорошо. – Джаред, судя по виду, недоумевал. – Что именно обычное?

– Ну, знаешь, обычная жизнь. Кино. Текущие события. Мода. Я верю в широкие интересы. Нельзя же сидеть и все время думать над решениями в виде плоской волны? Надо оставить местечко и для красных ковбойских сапог, и для кофейных брауни, и «Ревущего безоара».

– Что за чертовщина такая «Ревущий безоар»? – нахмурился Джаред.

– Кислотная панко-группа, которая творит крутые мультимедийные штуки, – пояснила Синди. – Они добиваются совершенно дикого звука, а инженер использует сигналы, которые извлекают музыканты в реальном времени, чтобы сделать фантастическое интерактивное световое шоу. Я покажу тебе их вебсайт, если хочешь.

– Хорошо. Отлично. Звучит интересно, – смущенно сказал он.

Воцарилось неловкое молчание, которое Синди хотелось отчаянно заполнить, но она не решилась испытывать судьбу.

Потом Джаред снова заговорил:

– У меня такое впечатление, что ты всему этому не рада.

Еще бы.

– Встань на мое место, – оправдывалась она. – Девушка только что осталась наедине с почти незнакомым парнем и едет в место, о котором у нее сведения из сети. Всякий скажет, что у меня мозги отсохли.

Ага, как вся ее семейка.

– Нет, не отсохли, – возразил Джаред. – Я знаю, что у тебя не все было в жизни гладко.

Вот как? Дерьмо! Она не прочитала переписку Мины и Джареда, поэтому даже не в курсе собственной легенды. Черт!

Однако Джаред что-то убедительно втолковывал.

– …хотел тебе сказать, что понимаю твое положение, – говорил он. – Я сам сирота. В приемных семьях с семи лет.

– Правда? – изумленно вытаращилась Синди. – Да брось!

– Ходил в школу в Дир Крик.

Синди моргнула.

– Ты имеешь виду исправительное учреждение?

– Наркотики, – признался парень. – Я самолично устроил лабораторию по производству мета в сарае приемного отца, когда учился в девятом классе. Доктор О услышал об этом, приехал со мной познакомиться. И решил, что у парня, способного влипнуть в такие неприятности в тринадцать лет, должен иметься потенциал.

– Ух ты. Как круто, – слабо выдавила Синди.

– Когда я вышел, доктор О пригласил меня в «Приют». – Джерад помолчал и добавил: – Единственный настоящий дом, который у меня когда-либо был.

– Ух ты, – снова повторила она, чувствуя себя полной дурой.

– Знаешь, может, и тебе он станет домом.