На грани полуночи (ЛП)

Глубоко вздохнув, Шон поднял голову. Лив с трепетом открыла глаза, бездонно-серые, цвета индиго по краям и со сверкающими золотыми крапинками, веки ее отяжелели, темные ресницы завивались, но она не взглянула на него.

Она находилась очень далеко. На расстоянии в несколько световых лет. Шону стало больно.

Он заставил себя приподняться, отталкиваясь дрожащими конечностями, чтобы встать на колени.

– Кто бы мог подумать, что ты такая крикунья? – Он взял прядь ее влажных волос, и та заскользила по его пальцам, прохладная и гладкая, как темный, словно ночь, атлас.

Облизав красные губы, тут же заблестевшие от влаги, Лив впилась маленькими острыми коготками ему в руки и потерлась о него мягким лобком. Шон инстинктивно повернулся, чтобы ей было удобнее.

– Я себя не слышала, – прошептала она дрогнувшим голосом.

– Надеюсь, что и другие не слышали.

Она мельком взглянула на внушительный, толстый член, медленно выскальзывающий из нее.

– Но ты все еще не кончил.

– Еще как кончил, – возразил он. – Вместе с тобой. Разве ты не почувствовала?

– Кажется, почувствовала. Но ты все еще…

– Твердый, – согласился Шон. – Очень. Да, ты меня вдохновляешь, красавица.

Лив обвила его ногами. Он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.

– Если хочешь, чтобы я снова тебя трахнул, мне нужен новый презерватив. Этот уже не годен. В нем, наверное, около кварты [27] спермы.

Она затряслась, разразившись смехом.

– Какой ты мастер эвфемизмов, Шон. Говори прямо, как есть, пожалуйста.

– Ладно. – Шон выскользнул из нее, держа презерватив так, чтобы крепко сжавшее его тело Лив не помогло ему соскользнуть.

Сцена была прямо из его самых смелых эротических фантазий. Лив лежит на полу, раздвинув мягкие белые бедра. Потрясающе яркого цвета промежность розовеет на фоне темных волос на лобке, а пухлые и блестящие половые губы темно-малиновые, как некий экзотический цветок. Это сводило его с ума.

– Итак? Как насчет того, чтобы начать все сначала? Хочешь еще? – спросил он.

Перекатившись на бок, Лив сдвинула бедра и обняла руками колени.

– Думаю, еще один раз может меня убить.

– Может быть, – опять согласился Шон. – Но, черт возьми, какая сладкая смерть!

Она закрыла глаза, тихонько посмеиваясь.

Загипнотизированный каждым изгибом, Шон уставился на ее тело. Ему хотелось привлечь ее к себе, дотронуться, обвести руками все контуры. Крепко держать ее. Он любил эту темную ложбинку между грудями. Этот горячий, богатый запах женщины. Сладкий вкус, скользкую текстуру. Поразительную гладкость женской плоти. Его член пульсировал от нетерпения.

«Держи себя в руках». Шон снял презерватив и завязал узлом.

– Куда я могу это выкинуть?

Запахнув халат, Лив на коленях подползла к чемодану и копалась в нем, пока не нашла аптечный пакет.

Она предложила его Шону. Он, кивнув в знак благодарности, бросил презерватив в пакет, завязал его и кинул в плетеную мусорную корзину, которую ему протянула Лив. Как вежливо. Большое спасибо. Пожалуйста. Словно они на барбекю собрались, а она предложила ему место, куда положить бумажную тарелку.

Как будто это не они всего минуту назад извивались и катались по полу, исступленно трахаясь.

Лив уставилась на его тело и робко протянула руку, чтобы кончиками пальцев проследить один из выступающих шрамов.

– Откуда это у тебя?

Вопрос вызвал в Шоне неуместное раздражение.

– М-м, досадное недоразумение с торговцем оружием в Сомали.

Лив моргнула:

– Боже мой. Ты шутишь, да?

– Зачем мне шутить? Я не придумываю такие мерзкие и ужасные истории. Сам бы хотел, чтобы этого не было. Охренительно больно. Были задеты и некоторые внутренние органы. Настоящая гадость. Потребовалось чертовски много времени, чтобы все нормально зажило.

– Господи, Шон, – поразилась она, – чем же ты занимался?

Что-то щелкнуло у него в голове, пока он смотрел на нее. Он представлял, как обнимает ее и часами болтает, рассказывая истории о своих сумасшедших приключениях. Пятнадцать лет – очень долгий срок, чтобы наверстать упущенное.

Но ее любопытство означало не больше, чем любопытство половины спавших с ним девчонок. «Откуда у тебя эти шрамы?» Девушки всегда спрашивали об этом, но основной смысл был ясен: «Ох, возбуди меня жестокими историями о том, какое ты опасное животное, прежде чем опять меня трахнешь».

Ничего подобного ему сейчас не хотелось.

– Забудь о шрамах, ладно?

Она отпрянула, услышав его тон, и холодно проговорила:

– Прости за любопытство. Я не хотела совать нос не в свое дело.

– Я не обиделся. Просто огнестрельные ранения отбивают интерес. Не хотелось бы думать об этом, когда у меня такая сильная эрекция.

Она перевела взгляд на его член. Он небрежно дергал его грубой рукой, сжимая, пока с отчаянной надеждой не показалась гладкая, плотная ярко-красная головка. С каплей смазки на кончике.

Лицо Лив покраснело, а кровь в ответ быстро устремилась по всему телу. Шон схватил ее и прижал лицом вниз к старинной кровати под балдахином, нагроможденной подушками с розовыми и белыми оборками.