На грани полуночи (ЛП)

Шона всегда удивляло, как этой зубастой стерве и напыщенному хвастуну удалось произвести на свет принцессу. Это навсегда останется одной из величайших неразгаданных тайн генетики.

– Я в курсе, – ответил он. – Видел их, когда входил. Но я уже ухожу. Всем спокойной ночи.

– С тем же успехом ты можешь остаться там, где стоишь. Мы все равно выдвинем обвинение в проникновении со взломом, – голос Эмилии Эндикотт был едким, как кислота.

– Нет, мама, – мягко, но решительно возразила Лив. – Не было никакого взлома и проникновения. Это я его пригласила. Можете отозвать полицию.

Все в ужасе уставились на Лив. Шон ей сейчас не завидовал. Она скрестила руки на груди и уставилась на них в ответ.

Ничего себе! Шон чуть не покраснел. Он не заслуживал такой поддержки после всего того кретинского бреда, что ей наговорил. Эта женщина – чистейший высший класс.

– Едва ли это подходящее занятие для обрученной женщины, дорогая, – громко произнесла Эмилия. – Полагаю, ты рассказала Шону радостную новость?

Шон посмотрел на Лив, внезапно почувствовав холод в груди.

Лив моргнула:

– Но я… я не…

– Да ладно, дорогая, – сказал Блэр. – Мы не можем всегда держать это в тайне.

– Мы думали назначить дату на начало осени, – напирала Эмилия. – Но, конечно, это ужасное событие может заставить нас пересмотреть сроки. Какой позор.

Шону потребовалась минута, чтобы ответить.

– Да уж. – Он посмотрел в большие серые глаза Лив. – Удивлен, что ты не поделилась чем-то столь важным во время нашего, э-э, разговора.

– Но я не…

– Лив еще не привыкла к этому, – перебила Эмилия. – Но, слава богу, в эти трудные дни у всех нас есть хоть какой-то повод для радости.

– Ага, – пробормотал Шон. – Что ж, отлично. Будьте счастливы. А ты будь осторожна, принцесса.

Он вышел за дверь и вслепую побрел по дороге к воротам. Шону нужно было остановиться и объясниться с полицейскими, припарковавшимися снаружи, но это было нелегко, поскольку он не мог нормально сосредоточиться, чтобы придумать что-то осмысленное. Все, о чем он мог думать, – это Лив.

Обручена. Боже милостивый.

Наконец появился Мэдден, отослал полицейских и указал ему на выход. Лишь бы избавиться от его жалкой задницы. Самодовольная жаба.

Большие ворота из кованого железа открылись перед Шоном. В каком-то отупении он побрел по дороге к своему грузовику. Он натворил все, о чем предостерегал его Дэви: проникновение со взломом, жучки, опрометчивый секс. Эндикотты могли прибить его задницу к стене, если обнаружат маячки. В бумажнике, чемодане, сумочке, он даже разрезал подошвы босоножек Лив. Сигнал можно проследить до «Сэйфгард Инк.», значит, он подставил еще и Сета с Дэви. Из-за отсутствия внешнего источника питания заряда жучков надолго не хватит. Он рисковал своей свободой и профессиональной репутацией брата ради возможности следить за Лив весь следующий день или около того.

И ради самого дикого, самого взрывного секса, который у него когда-либо был.

Он споткнулся в темноте, затем провел руками по царапинам на плечах и заднице. Эти царапины означали «Трахай меня жестче». Какой же все-таки необузданной бывает Лив.

Он мог бы носить их как символ. Будет жаль, когда они заживут.

Завтра они отвезут Лив в какое-нибудь место, где ни он, ни Tи-Рекс никогда не смогут ее найти… и земля остановится.

Если только она не наберет номер, который он записал в ее телефон.

Огромная мрачная сосна и ели шелестели на прохладном ветру. Шон застыл как вкопанный на темной дороге и задумался.

Оттрахал невесту Блэра Мэддена – вот что он только что сделал. Шон заставил себя взглянуть правде в глаза. Он представил, как Лив, приняв душ, чтобы смыть все доказательства, возвращается домой. Как думает о своем тайном любовнике, пока исполняет супружеские обязанности в постели. Желудок скрутило.

Он бы ни за что этого не вынес.

Если они обручены, значит, она уже должна была спать с этим типом. Воображение тут же предоставило ему полное трехмерное изображение того, как ничтожное дерьмо Блэр ее имеет. И Лив позволяет ему. И ей это нравится.

Плохая идея. Он наклонился над придорожной канавой и со слезящимися глазами избавился от желудочных соков, крепко сжав кулаки. Это было ужасно.

Шон был гибким парнем, но подобный уровень эмоциональной гимнастики не входил в его репертуар.

Лицемер. Какое право он имеет беситься, что Лив трахается с тем, кто ей нравится? Он сам использовал шесть презервативов – или их было семь? – в текиловом угаре с двумя доступными девчонками из бара «Дыра».

Хотя, если быть полностью справедливым и точным, он ни с кем не был обручен, когда трахал этих цыпочек.

Мысли о том, что он никогда не давал ни одной женщине больше, чем дала ему сегодня Лив, рождали тупую боль в груди. И, разумеется, еще больнее, когда тебя вежливо отвергают. Он делал это много раз и не гордился этим.