На грани полуночи (ЛП)

Отец и без того достаточно долго отбрасывал тень на всю его жизнь.

– Итак. Я знаю, ты интересовался изучением прикладной химии. Ты когда-нибудь… – но Лив не договорила.

– Нет, Лив, – мягко сказал он. – Я не закончил колледж.

Она помолчала.

– Только не подумай, будто я тебя критикую.

– Не-а. Тем летом многое изменилось. Сказать по правде, я совершенно забыл о прикладной химии. Это едва приходило мне в голову.

– Мне жаль, – тихо сказала она.

– Не стоит, – возразил Шон. – Я не жалею. Оглядываясь назад, научные или теоретические исследования или научный центр были бы ошибкой для такого придурка, как я. Я бы спятил и помер. Я же адреналиновый наркоман.

Лив сплела руки и повторила:

– Мне очень жаль.

Шон недоуменно взглянул на нее.

– И почему тебе жаль на этот раз?

Она пожала плечами:

– Из-за всего, что случилось пятнадцать лет назад. Из-за негативного влияния, которое оказало случившееся на твою жизнь. И из-за того, что случилось сегодня.

– А-а, это, – протянул он. – Я об этом не жалею. Мне лучше, чем было раньше. Легче иметь дело с тем, что Кева убили, чем признать, что он сошел с ума. Теперь у меня есть кто-то извне, кого я могу выследить и убить. Это намного лучше, детка. Намного лучше.

– Ну, – пробормотала она с сомнением, – полагаю, так и есть. Если ты так говоришь.

Решив отвлечься от нервирующих вопросов, Шон спросил:

– А чем ты занималась последние пятнадцать лет?

Лив коротко рассмеялась:

– По сравнению с тобой, абсолютно ничем.

– Да ладно тебе, – ни на секунду не купился Шон. – Выкладывай.

Лив подняла руки.

– Я вела обычную, скучную, предсказуемую жизнь. Поступила в колледж. Уехала за границу. Изучала искусство, архитектуру и литературу. Пыталась выучить французский и итальянский, но не очень преуспела. Получила степень магистра в библиотечном деле. Работала библиотекарем-исследователем в разных местах. Решила попытать счастья в управлении книжным магазином. Остальное ты знаешь.

– Я думал, твои родители хотели, чтобы ты присоединилась к семейному бизнесу.

– О да. Мама была в бешенстве. Я потратила много сил, чтобы противостоять ей. Думаю, это самая большая военная история в моей жизни, но она слишком печальная и скучная, чтобы рассказывать. Но это только для меня. Я не пересекала пустыню на верблюде, не дралась на мечах, не охраняла алмазные рудники, не участвовала в смертельной схватке с жестокими военачальниками и тому подобное. Так что моя жизнь была заурядной и скучной.

Шон потер шрам от пулевого ранения и заметил:

– Радоваться надо.

– Знаю, но моя жизнь кажется такой пресной. По крайней мере, до вчерашнего дня моя нормальная жизнь, главным образом, заключалась в работе. В свободное время я читала книги, ездила в магазин за продуктами, стирала, оплачивала счета за коммунальные услуги. Я смотрю много фильмов. Люблю работать в саду. Коллекционирую лоскутные одеяла. Мне нравится делать хлеб с джемом. Быть домашней.

Шон представил все это. Готовить вместе с ней, медленно передвигаясь по их домашней, загроможденной всякой всячиной кухне. Прижиматься к ней под одним из тех лоскутных одеял. Жевать домашний хлеб с джемом с ней на диване.

Садоводство? Хм. Может, он растянулся бы на шезлонге и пил холодное пиво, наблюдая, как Лив работает в саду, сексуально склонившись над помидорами под углом в девяноста градусов, в узких синих джинсах. Да. М-мм.

– Звучит просто замечательно, – сказал он задумчиво. – Можно я кончу?

Она издала звук, будто выдохнула весь воздух из легких.

– Прекрати, Шон. Я не знаю, что и думать, когда ты говоришь такие вещи.

– Я существо простое, – заявил он. – Поймай меня на слове.

– Простое? – Ее голос дрогнул. – О да, Шон. Конечно. Только посмотри, что твоя простота сделала с моей жизнью. Я много лет проходила курс лечения у психотерапевта.

Это ошеломило его. Она казалась такой уравновешенной.

– Ты? Почему?

– Хотела перестать думать о тебе, – решительно ответила Лив.

Они оба смотрели прямо перед собой, наблюдая за желтой линией, которая разделяла небольшое шоссе, петляя вправо, влево и снова вправо.

– И это сработало? – тихо спросил Шон.

– Нет, – покачав головой, прошептала Лив.

– У меня тоже, – признался он.

– Я не хочу об этом думать, – мрачно проговорила она. – Давай сконцентрируемся на том, что происходит здесь и сейчас. Ты не похищаешь меня, как мы недавно выяснили, так какой у нас статус? Мы с тобой беглецы?

Внезапно Шон повеселел.

– Мне нравится, как это звучит.

– И что ты собираешься со мной делать? – спросила Лив.

– Мне в голову приходят сразу несколько очень забавных вещей.

– Прекрати сейчас же, – резко сказала она. – Хоть раз побудь серьезным.

– Я буду тебя охранять, – четко и решительно отчеканил Шон.

– Ну, это мило, Шон, но в обмен на что? Профессиональный телохранитель обходится примерно в двести долларов в час. А у меня точно ничего нет. И это реальная действительность. Лишь сожженный книжный магазин и гигантская ипотека. В конце концов, я получу деньги по страховке, но до тех пор…

– Мне плевать, – перебил Шон.