На грани развода. Вернуть любовь

Уже через час, натанцевавшись и выпив парочку коктейлей, моя девушка на ночь, а может, и на несколько, если хорошо себя покажет, готова уходить. Я уже и забыл про Никиту, но,бросив взгляд на наш столик, вижу, что он сидит один. Не могу удержаться от искушения постебаться над ним.

– Сейчас попрощаемся с моим другом и пойдем, – говорю на ухо Насте или Наташе, как бы там ее ни звали, и веду на второй этаж, к Нику.

– Привет, я Настя, – берет дело в свои руки девушка, протягивая ладонь моему другу.

– Привет, Настя. Ник, – отвечает тот, окидывая ее оценивающим взглядом. – Ты отлично танцуешь, я прямо засмотрелся.

– Спасибо, какой ты милый! – хихикает она, присаживаясь рядом с ним на диванчик.

– Что, не клюнула на тебя блондинка, милаш? – усмехаюсь я, смотря вниз, где все еще сидит его неудавшееся завоевание, но уже не одна, а с парнем.

– Да ну ее, она вообще словно в первый раз из дома вышла, – немного обиженно заявляет Никита. – Необщительная дикарка какая-то!

– О, это тяжелый случай! Наверняка деревенщина приезжая, не парься из-за нее, – смеется Настя, сверкая красноречивым взглядом в мою сторону. – Как думаешь, Глеб, возьмем с собой твоего друга? А то он тут один сидит, скучает. Повеселимся втроем сегодня ночью.

– Нет, детка, я так не играю, – пресекаю ее фантазии, пытаясь не засмеяться от ошарашенного вида Ника, который не сразу догнал, на что намекает маленькая развратница.

– Хм… Нет, это плохая идея! – быстро соглашается он, глядя на меня с ужасом.

Вот придурок, можно подумать, он сам впервые из дома вышел!

– Попытка не пытка, – дуется Настя, вставая, чтобы пересесть ко мне, прижавшись к руке внушительными верхними девяносто. – Глеб, мы тогда поедем к тебе?

Проводит пальчиком по моей шее, залезая под ворот футболки и царапая ногтем, но я отворачиваюсь от ее попытки меня поцеловать.

– Не здесь, детка, а то я не смогу остановиться, если начну, – нагло лгу ей, зная, как девушкам нравится ощущение власти над нами, неконтролирующими себя из-за их привлекательности, глупыми мужчинами.

Она тут же встает на ноги с торжествующим лицом и машет Нику на прощание.

– Пока, Ник. Надеюсь, еще увидимся.

– Приятной ночи! – с намеком улыбается он.

Когда мы спускаемся на первый этаж, Настя тащит меня к туалетам.

– Я быстренько, подождешь меня? – спрашивает девушка.

– Конечно, – отвечаю я, скучающе прислоняясь к стене.

По-любому ждать придется долго. Девушки вечность торчат в туалете, прихорашиваясь перед зеркалом. Там наверняка еще и очередь.

Копаюсь в своем телефоне, когда сквозь музыку улавливаю звуки возни за соседней дверью.

«Кое-кто не дотерпел до дома», – ухмыляюсь вполне логичной мысли о роде занятий тех, кто находится в моповой, но спустя несколько секунд улавливаю сдавленный крик: «Помогите!»

– Тебе же это не нужно, Глеб, – уговариваю самого себя, но неожиданная вспышка совести, которая в принципе редко во мне просыпается, заставляет действовать.

Открываю дверь моповой и вижу картину маслом: пьяный урод пытается залезть под платье сопротивляющейся девушки. Я быстро хватаю его за шкирку и прикладываю к стене, а этот неадекват просто сползает по ней, что и неудивительно, судя по его состоянию.

Смотрю на девушку, но та забилась в угол, пытаясь прикрыться порванным сверху платьем, частично оголяющим ее нижнее белье.

– Пойдем отсюда, – говорю ей, протягивая руку.

Она открывает зажмуренные глаза и смотрит на меня с удивлением и облегчением, переводя взгляд на лежащего в отключке урода.

– Спасибо вам! – шепчет с благодарностью, вытирая слезы свободной рукой, а потом внезапно с чувством всхлипывает.

«Ну, вот! Истерика начинается», – думаю с досадой, но девушка меня удивляет, решительно поднявшись на ноги и пиная своего неудавшегося насильника ногой.

– Чтоб тебе в аду гореть, козел! – выдает со злостью, а потом снова всхлипывает, пытаясь прикрыться получше.

Когда она выходит в светлый коридор и щурится, прикрывая глаза рукой, я понимаю, что это та самая девочка, к которой пытался подкатить Ник. А еще вижу, что платье порвано еще и снизу, оголяя ее на удивление красивые, бледные бедра. У нее вся кожа очень светлая, словно она никогда не выходит на улицу, но при этом вид не болезненный, а странно привлекательный. Я бы ее, пожалуй…

«Стоп! Она же блондинка. С каких пор блондинки стали казаться мне привлекательными?»

Осматриваю ее с ног до головы, удивленный реакцией своего тела, и, когда поднимаюсь взглядом к лицу и вижу, как она трет влажные глаза, понимаю, что девочка – настоящая красотка. Не зря Ник так на нее пялился.

– Я правда вам очень благодарна, – смущенно говорит она, оглядываясь по сторонам в пустом коридоре. – Можно мне вызвать такси с вашего телефона? Мой разрядился.

– Окей, – лезу в карман за телефоном. – А за тобой никто не может заехать? Я не рискнул бы в таком виде ехать на такси.